Книга Мертвый эфир - Иэн Бэнкс

Никки смотрела на меня во все глаза.

— И они тебе за такое платят, Кен?

— Юная леди, они мне за такое не просто платят, они еще дерутся за меня, чтобы я у них работал.

— Он и правда модный диджей, таких хватают двумя руками.

— Вот так-то, — сказал я.

— Прямо как горячую картошку, — отозвался Фил.

Я улыбнулся, и ухмылка моя предназначалась Никки.

— Сейчас он скажет: «Которую так и хочется поскорее выронить».

— Которую так и хочется поскорее выронить.

— А я что говорил.

— Послушай, Никки! Может, я все-таки приглашу тебя на ланч?

— Да нет, спасибо, я не голодна.

— Не может быть.

— Мне лучше вернуться домой. Закажу учебники, а кроме них надо прочитать еще уйму конспектов.

— Понятно. Кавалерийская атака на вводный курс китайского.

— Вот именно.

Мы сидели в моем допотопном «лендровере» на подземной автостоянке, принадлежащей радиоцентру, и ждали, когда прогреется мотор.

— Ты уверена, что не хочешь перекусить? Соглашайся, надо же как-то компенсировать несостоявшуюся встречу с лордом Томом Йоркским. Пожалей меня: только собрался попотчевать тебя эдаким лакомством, и вот на тебе, все сорвалось. Так что будь добра, не лишай меня финала. Нет, правда, я знаю несколько потрясающих мест. Вполне можем наткнуться там на каких-нибудь других звезд.

— Спасибо, нет.

— Это твое последнее слово?

— Ну!

— Может, хочешь пригласить кого-нибудь еще?

— Нет, правда не могу. Послушай, Кен, вовсе не обязательно везти меня обратно к отцу. Я могу подскочить к нему на такси.

— Подскочить?

— Ну, подхромать, завалиться. Нет, честное слово, я против этого совсем не возражаю.

— А вот уж и нет. Я дал слово Крейгу, что сам доставлю тебя в целости и сохранности.

— Знаешь, Кен, я ведь могу за себя постоять, — Никки словно успокаивала меня, снисходительно улыбаясь.

— Никогда в этом не сомневался. Но отвезти тебя домой — это самое меньшее, что я могу для тебя сделать. А что касается ланча, хотя бы пообещай принять предложение в другой раз. Когда-нибудь. Ну, скажи «да».

— Хорошо, в другой раз, — согласилась она со вздохом.

— Прекрасно.

На панели управления загорелась зеленая лампочка. Я нажал на педаль газа, и двигатель тревожно забился и задребезжал, словно некий ударный инструмент.

— Послушай, — проговорил я, крутя большой, как у автобуса, руль, чтобы выехать с парковки, — не помню, говорил тебе или нет, но то, что ты поступила в Оксфорд, чертовски круто.

Она пожала плечами с почти смущенным видом.

— Ты абсолютно уверена, что не хочешь сжевать призовую шаверму за то, что попала в царство заветных оксфордских шпилей?

Она только бросила еще один взгляд в мою сторону.

Я рассмеялся, сворачивая на выездной пандус.

— Ну ладно, нет так нет, поедем к тебе домой.

«Лендровер» вздрогнул и рывком выехал с автостоянки «Маут корпорейшн»; еще несколько раз дернувшись, мы с ревом, визгом и скрежетом двинулись по Дин-стрит.

— Ну и чего тут смешного? — спросил я Никки, оборачиваясь в ее сторону.

Та еще раз фыркнула себе под нос и покосилась на меня сквозь свисающие на глаза длинные рыжие волосы.

— Не ожидала «лендровера», — сказала она. — Думала, у тебя «харлей-дэвидсон» или крутой лимузин, а может, «смарт» или одна из тех «ауди», которые похожи на мыльницу, либо что-нибудь в том же духе.

— Меня никогда не тянуло к «харлеям», — возразил я. — Когда подрабатывал курьером, я предпочитал «судзи» и «ква-ки». А эта старушка… — Я похлопал по темно-серому пластику приборного щитка пониже узкого ветрового стекла моей Ленди, — Хотя эта рухлядь, согласен, по виду годится только на то, чтобы возить мокрых от дождя овец с поля на поле на разоряющейся ферме в дальних уэльских гребенях, на самом деле это практически идеальный для Лондона транспорт.

— Ты так считаешь? — Никки как будто решила подыграть мне.

— Посуди сама, — предложил я — Она старая, медленная, малость помятая, так что никто и никогда на нее не позарится. Даже колеса снимать бессмысленно: они просто ни к чему не подойдут. Посмотри на дворники, смех да и только, — Тут я включил их; на «лендроверах» моей модели они, наверное, всего дюймов семь длиной и лишь уныло шлепают по ветровому стеклу, как будто приглашающе машут дождевым каплям вместо того, чтобы утруждаться попытками стереть их, — Душераздирающее зрелище. Ни один уважающий себя вандал их даже сгибать не станет. Это же неспортивно.

— Что-то душераздирающее в этом есть, — согласилась Никки, когда я их выключил и они, как бы с усталой благодарностью, упали к подножию ветрового стекла.

— " Далее, ты сидишь высоко, сама, верно, обратила внимание, когда с таким трудом карабкалась со своей костяной ногой, а потому тебе видно поверх других машин, что делается на дороге, а это дает преимущество в сутолоке, называемой ездой по Лондону. Далее, это «лендровер» третьей серии, то есть с дизельным двигателем, и когда водители его слышат, то думают, что несется таксомотор, и — спасибо нашим кебам! — относятся к тебе с незаслуженным уважением. Конструкция древняя, а значит, автомобиль узкий и колесная база короткая, так что можно воспользоваться неожиданно возникшим промежутком в потоке или занять какое-нибудь труднодоступное место при парковке; и наконец, на такой машине тебе не страшен ни один поребрик во всем Лондоне. Так что если для успешного продвижения вперед надо слегка прокатиться по тротуару или заехать на островок безопасности, то вы преодолеете их, как и любое другое препятствие, в два счета. Конечно, из-за впечатляющего уровня шума и патентованных сидений, набитых, такое ощущение, бетонной крошкой, путешествия в ней на длинные расстояния стали бы адской пыткой, равно как и езда с любой скоростью, превышающей бег трусцой, но разве подобные вещи возможны в Лондоне? — Я снова взглянул на Никки, — Таким образом, для сельскохозяйственного агрегата, который только одной-единственной автомобильной хромосомой отличается от трактора, мой драндулет есть транспортное средство, поразительно подходящее для передвижения в городских условиях. И я готов рекомендовать его всем заинтересованным лицам.

Я бросил еще один взгляд в сторону моей пассажирки и пошевелил бровями, в то время как мы уже черепашьим шагом ползли по Олд-Комптон-стрит. Истекал год, как я начал оттачивать свою речь на тему «Почему моя старушенция Ленди идеально подходит для Лондона», и нынешний ее вариант (по моему скромному мнению) оказался совсем недурен; то был мастерский образчик жанра, которому, по моему замыслу, следовало вызвать у красотки Никки хотя бы вымученную улыбку, но он исторг лишь ранящее мою гордость рассеянное «ну, да…», и в чертах ее румяного личика засквозила какая-то неловкость.