Книга Разбойник Хотценплотц и муравейник с начинкой - Отфрид Пройслер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это он?
— Да, это он!
По щекам госпожи Худобок потекли слезы.
— До такого я бы никогда в жизни не додумалась, ох-хо-хо-о, что Васьти, мой милый песик Васьти…
— Он, должно быть, принял его за тыкву, — объяснил Касперль. — Вам не следует за это на него обижаться.
— Ну как бы я могла? — всхлипнула госпожа Худобок. — Какое счастье, что он не пытался разгрызть его! Он мог бы сломать себе все зубы, солнышко мое бедненькое!
Она, проверяя, подняла шар на солнечный свет.
— Ни одной трещины, как я вижу, и ни единой царапины… Только совсем замутнел с тех пор, как Васьти укатил его из комнаты. Теперь пройдет несколько дней, пока его снова можно будет использовать, — однако я без сожаления примирюсь с этим.
Госпожа Худобок промокнула веки полой утреннего халата.
— Таким образом, вне всякого сомнения, — сказал Касперль, — что Хотценплотц не крал ни шара госпожи Худобок, ни бабушкиных тыкв. В этом даже полиция может не сомневаться!
— А посему, — воскликнул Сеппель, — нам следует как можно скорее выпустить Хотценплотца из его укрытия! Он и так достаточно долго просидел в картофельном подвале.
— Где? — спросила бабушка.
Касперль и Сеппель поспешили рассказать, что вчера и сегодня им пришлось пережить с Хотценплотцем: как он убедил их в том, что его благие намерения серьезны, и как они предприняли попытку защитить его от господина Димпфельмозера.
— Но тогда бежим, не теряя ни секунды! — воскликнула бабушка. — Как представлю себе, что он с сегодняшнего утра заперт в подвале, — так это почти столь же скверно, как сидеть в пожарном депо!
Касперль и Сеппель стремительно кинулись впереди пожилой дамы. Калитка на задах сада была открыта настежь, в спешке они даже не обратили на это внимания. Они ворвались в дом и закричали:
— Господин Хотценплотц! Всё в полнейшем порядке. Вы можете выходить!
Перед дверью в картофельный погреб они остановились как вкопанные. Замбк был выломан, должно быть, кто-то бросался на него изнутри.
— Вот те раз! — чертыхнулся Касперль. — Это выглядит не очень красиво… — Спотыкаясь, они сломя голову кинулись в подвал и огляделись по сторонам.
— Вы слышите нас, господин Хотценплотц? Никакого ответа.
— Не бойтесь, пожалуйста, это мы, Касперль и Сеппель отбросили в сторону пустые мешки из-под картофеля. Они заглянули во все углы, в каждый закуток: погреб был пуст.
Тут они вдруг обнаружили на стене надпись. Нацарапанное куском угля, там крупными, неуклюжими буквами значилось:
«Я РИШИЛ СИБЕ СТАТЬ ЗАЛАТИСКАТЕЛЕМ В ОМЕРИКИ. НИ СИРДИТЕСЬ НА МИНЕБ МИНЕ НИЧИВО ДРУГОВА НИ АСТАЕЦА
ХОДЗЕНБЛОДЦ»
Касперль и Сеппель прочитали надпись один раз, они прочитали ее два и три раза — ничего не изменилось. Что было там написано, то и осталось: Хотценплотц действительно нацарапал это, собственноручно.
Вот так сюрприз!
— И что это только взбрело ему в голову? — спросил Сеппель. — Мы же обещали, что постараемся ему помочь!
— Далеко уйти он не мог, — решил Касперль. — Мы должны догнать его, чтоб образумить! Теперь дорога каждая минута!
Они стремглав взлетели по лестнице из подвала. Они чуть не сбили с ног бабушку и госпожу Худобок, которые в это мгновение входили в дом.
— Какая муха вас укусила? Вы не могли бы быть поосторожнее!
Касперль не тратил много времени на объяснения.
— Хотценплотц! — прокричал он на ходу. — Он собрался в Америку!
Бабушка и госпожа Худобок проводили друзей недоуменными взглядами.
— Разве когда-нибудь толком разберешь эту парочку? Просто беда с ними — я вам передать не могу, госпожа Худобок!
В каком направлении отправиться Касперлю и Сеппелю? Имелись три проселочные дороги, которые выводили за пределы городка: на юг, на север и на восток, — и более дюжины полевых тропинок.
— Давай посчитаемся по пуговицам, — предложил Сеппель. — Все равно ведь не унюхаешь, в какую сторону он пошел.
— Хорошо бы унюхать! — сказал Касперль.
— Нам следует, не откладывая, отправиться в лес к господину Димпфельмозеру и привести Васьти — тогда ты просто удивишься, как быстро он выведет нас на след!
Чтобы добраться до леса, им пришлось бы бегом пересечь полгорода. У входа в полицейский участок господин Димпфельмозер оставил свой велосипед.
— Послушай! — сказал Касперль. — Эта штука здесь как по заказу — мы с ней сэкономим массу времени!
Велосипед был накрепко привязан к стойке.
Ну и что из этого! Для чего у Касперля перочинный ножик?
Чик-чик! И веревка была перерезана.
Теперь они помчались со скоростью ветра: Касперль в седле, Сеппель на багажнике.
— Осторожно, не свались!
Они несколько раз проехали лесную дорогу туда и обратно. Касперль до тех пор нажимал левой рукой на велосипедный звонок, пока у него не заболел большой палец, — и оба во все горло кричали:
— Господин Димпфельмозер! Господин Димпфельмозер! Где вы? Идите сюда!
Только слышал ли их господин Димпфельмозер?
От непрерывных криков они постепенно теряли голос, когда услыхали вдали собачий лай. «Гав-гав!» — раздавалось в лесу.
— Это, должно быть, Васьти!
Касперль сунул два пальца в рот и свистнул, а Сеппель прокричал:
— Васьти, сюда! Беги к нам!
Лай вскоре приблизился. Вот уже слышен стал хруст веток, вот что-то зашелестело в кустах на обочине дороги: Васьти пулей выскочил из з amp;рослей.
Перебирая лапами, он бросился на грудь Касперлю и Сеппелю — затем отскочил от них и жалобно заскулил.
— Да что с тобой? — спросил Касперль.
— Ва-ууу! — визжал Васьти. — Ва-ууу, ва-ууу-у! Он поджал хвост, отбежал на несколько шагов в сторону — в том направлении, откуда он появился. Затем повернулся, прибежал обратно и вновь разразился визгом.
Игра повторилась несколько раз.
Касперль и Сеппель никак не могли взять в толк, что это значило, пока им не бросилось в глаза нечто, на что они до сих пор не обращали внимания: собачий поводок!
