Книга Древняя книга Агриппы - Михаил Палев

– Да пожалуйста! – воскликнул Андроновский. – Вот вам мясо «по-царски». Около четырех долларов, включая гарнир. В одном известном московском ресторане, чье преимущество заключается лишь в близости от стен Кремля, точно так же приготовленный кусок мяса стоит двадцать семь долларов. А в другом ресторане на Пятницкой меня потчуют аналогичным блюдом, – впрочем, под другим названием, – за пять. Заметьте: на мой взгляд, приготовлены эти блюда с одинаковым качеством.

– Пообедать в «Славянском базаре» просто кайф! – возразил Андрей. – Это же классно! Как можно сравнить высококлассный ресторан с малоизвестной, недавно открытой забегаловкой?

– Ах, так дело в престиже? – иронически осведомился Андроновский. – В определенных кругах к вам отнесутся благосклонно, если вы оставите за вечер в корейском ресторане сумму, на которую можно неделю отлично ужинать в менее известном заведении. Но вот за эпатаж этой среды вас станут боготворить! Да! Я так и вошел туда, – эпатируя богемную сволочь, а теперь они мне задницу лижут, – о-о… пардон, Оленька!

– Петр, облик мужчины определяют две вещи – часы и обувь, – заметил Андрей, – эти вещи обязательно должны быть дорогими и престижными. Простите, но если положение обязывает, то…

– Это вы на меня намекаете? – иронически уточнил Андроновский. – Да, на мне отечественная обувка за сорок баксов, хотя я могу себе позволить английскую пару туфель за четыре сотни. И часы у меня, хоть и десятидолларовые «Филип Персио», зато японские и, хоть и собраны в Китае, надежные как трактор. У вас туфли итальянские, неплохие, но красная цена – долларов восемьдесят максимум. Небось за столько и купили у вьетнамцев? Кстати, и ваши часики «Тиссо», несмотря на солидный швейцарский вид, тоже явно от вьетнамцев и не дороже тех же десяти долларов, – разве нет?

– Ну знаешь! – угрожающе привстал Андрей, но Ольга наступила ему на ногу, и он мрачно проворчал, доставая из кармана «Парламент»: – Схожу на воздухе покурю!

– Извольте, а я покурю здесь – с позволения дамы! – откликнулся Андроновский, бросая на стол пачку «Русского стиля». Андрей вышел на веранду. Троф осуждающе посмотрел на Андроновского:

– Ну что ты завелся! Обидел парня, да еще в присутствии его подруги! Эх!

Троф поднялся и пошел вслед за Андреем. Ольга взглянула на мрачно сопящего Андроновского и сказала:

– А вы, оказывается, злой! И занудливый.

– Да, я зануда, – согласился Андроновский. – А ваш Андрей – просто дешевка! Разве этого вы не видите? Что вас с ним связывает? Только постель?

– А разве этого мало? – повела бровью Ольга. – Каждый ищет то, чего ему не хватает. Ладно, давайте оставим эту тему. Выпьем вина. Как оно называется? «Черный лекарь»? Пусть он излечит все наши раны!

* * *

– Да-а, нашло на Петю, – с досадой произнес Троф, – иногда он просто невыносим!

– Я ему морду набью! – мрачно пообещал Андрей.

– Ах, оставь! – махнул рукой Троф. – Неужели ты не понял, в чем дело? Петя умница, энергичный и пробивной мужик – горы сметет! Но никакие ум и энергия не помогут ему сделать так, чтобы такая женщина была рядом с ним. Все его могучие мозги и пробивные способности бесполезны там, где тебе достаточно одного взгляда. Вот так!

Андрей ухмыльнулся, но ничего не ответил. Троф немного помолчал, потом сказал:

– Я не преувеличиваю. Когда сегодня я увидел тебя выходящим из моря, то отметил, что твой тренер по бодибилдингу не зря ест свой хлеб. Великолепно вылепленное тело, абсолютное совершенство! Я хочу его увековечить.

– В смысле? – спросил Андрей. – Вы предлагаете мне стать вашим натурщиком… или что-то другое?

– Ну что за термины! – даже расстроился Троф. – Натурщик… ха! Я хочу увековечить тебя, я хочу открыть миру совершенство твоего тела! Короче, в конце осени я открываю персональную выставку и хочу именно там тебя прославить. Для этого понадобится всего несколько сеансов, и все они будут оплачены, и хорошо! Завтра я уезжаю, вот номер моего мобильника. Позвони сразу же, как окажешься в Москве. Договорились?

– Хорошо, я подумаю! – пообещал Андрей. Троф обхватил его за плечи и сказал:

– Да о чем тут думать, мальчик мой! Разве не об этом ты мечтал всю свою жизнь? Вот же оно, рядом! Тебе осталось сделать лишь один шаг к славе и известности! Разве не этого ты хотел?

– Я позвоню! – решительно пообещал Андрей.

Они вернулись в зал. Андроновский посмотрел на Андрея, кашлянул и сказал:

– Э-э, Андрей… Я погорячился и приношу вам свои искренние извинения.

Андрей же повел себя странно – промолчал, залпом выпил бокал десертного «Черного лекаря», откинулся на спинку стула и закурил, задумчиво глядя в потолок. Андроновский с недоумением поглядел на Ольгу. Та коснулась руки любовника. Он вздрогнул, вопросительно посмотрел на нее.

– Петр Андреевич принес тебе свои извинения, – пояснила Ольга. Андрей рассеянно улыбнулся и кивнул:

– Да, хорошо – забудем!

Троф и Ольга облегченно вздохнули. Вечер покатился по ровной дорожке. После ужина Ольга и Андрей прогулялись по залитому ярким светом, бурлящему весельем и беззаботностью Кургородку. Андрей охотно выполнял все прихоти Ольги: пострелял из пневматической винтовки (попал три раза из тридцати), безуспешно пытался зацепить удочкой бутылку вина и даже сфотографировался в обнимку с негритянкой (подрабатывающей в Сочи на «африкан экзотик» студенткой Московского университета). Отказался только прыгать в поднебесье на резиновых тросах, сославшись на плотный ужин. Ольга надула губы, но Андрей поклялся блеснуть в постели.

И сдержал слово.

* * *

Курортные будни летели в обычном режиме: аквапарк, катание на «банане», скутере и параплане, таинственный полумрак пещер, изумительные горные виды Красной Поляны, тающая во рту нежнейшая свежевыловленная в «Каньоне» форель и купание в хрустальных струях водопадов. Ольге казалось, что ее жизнь немыслима без Андрея, без ласкового плена его обаяния и возбуждающих прикосновений его сильных рук.

Тем разительней ей показались перемены, начавшиеся уже в поезде на обратном пути в Москву. После безумной ночи страсти она уснула счастливой. Но, проснувшись утром, вдруг почувствовала, что уже устала от всего, что составляло радость и смысл ее жизни последние две недели. Вместе с бегущими назад километрами, оставившими далеко позади блистательный праздник старого доброго курорта, ее как-то незаметно покинуло опьянение страстью. И она с некоторым удивлением обнаружила, что Андрей вдруг начал раздражать ее именно тем, чем раньше очаровывал: естественным инфантилизмом и поверхностным мироощущением. Когда на остановке в Рязани любовник притащил огромный роскошный букет, составленный из содержимого корзин минимум трех цветочниц, она почувствовала недовольство – вот идиот, и так без денег, а сколько выкинул! А в Москве будет на еде экономить, жить на хлебе с вареньем и спитом чае. Она вдруг поняла, что с Андреем надо рвать: она не способна содержать альфонса – даже если он чемпион мира по «постельному спорту»!