Книга Нам, живущим - Роберт Хайнлайн

— Но ведь, правда же.

— Это такой обычай вашего времени — делать столь прямолинейные личные комплименты?

— Вообще-то да. А сейчас разве не так?

— Ну, так, если ты желаешь сказать что-то приятное, а комплимент заслуженный.

— Считаю, ты самое прекрасное создание из всех, что я видел.

— Но… Тьфу ты! Давай-ка быстренько освежись. Завтрак уже почти остывает.

Перри засмеялся и нырнул в гостевую туалетную комнату. Диана решительно продолжала возиться с завтраком. Она по ошибке насыпала в заварной чайник муки вместо чая, залила ее кипятком, затем топнула ногой и снова сказала «тьфу ты», после чего принялась отмывать получившуюся вязкую смесь. Перри сунул голову в комнату.

— Ди?

— Что, Перри?

— Есть тут какой-нибудь способ побриться? А то вид у меня тот еще.

— В моей туалетной есть капиллотомер. Можешь взять и использовать у себя.

— Что за катиллопомер?

— Не катиллопомер, а капиллотомер, он стрижет волосы.

— А побрить сможет?

— Будешь гладкий, как младенец. Давай-ка я тебе его раздобуду. — Она принесла прибор и показала Перри, как им пользоваться.

— Так это же просто старая добрая электробритва, только обтекаемая и с высшим образованием.

— Действительно, старомодная вещь, но я не особенно интересуюсь депиляторами. Хватит играть в нее, давай брейся. Я уже накрываю.

— Сей момент.

— Годится, но смотри, чтобы момент не растянулся дольше, чем на пять минут.

Завтрак был в чистом виде гедонизмом. Яркие лучи зимнего солнца короновали снег на далеких горах. Легкий ветерок вил причудливые узоры на водопаде. За прозрачным экраном два голодных здоровых молодых человека смотрели друг на друга поверх чашек с дымящимся черным чаем, и каждый находил второго весьма приятным видом. Фоном звучал оркестр из Гонолулу, заменяя беседу. Наконец от тостов ничего не осталось, а также и от яиц-пашот, и от фруктов из вазочки.

Диана поднялась и потушила сигарету.

— Твое образование начинается сегодня, дружок. Ты готов?

— Мне достался очень приятный учитель.

— Как мило звучит. А теперь за работу. Давай-ка выберем несколько книг. Вот эта, да, и вот эта тоже подойдет. И ни в коем случае не забыть про «Обычаи». Куда же я ее задевала? Ага, вот она. И вот это тебя может заинтересовать — здесь в основном инженерные дела. Теперь посмотрим, доставили ли записи. — Она сделала шаг и открыла приемник. — Да. Смотри, что нам принес Санта-Клаус: «Историческое обозрение Соединенных Штатов, части 11–20, XX век, части 21–28» плюс обновления по сегодняшний день и непрерывная повествовательная аннотация. «Интегральная история мира в четырех частях». Первые две части тебе не понадобятся, но все равно можешь просмотреть. «Обычаи» — в картинках для детей, от младенчества до пубертатного возраста, в шести частях. То же для юношей и девушек, а еще связующая серия для приобретения гражданства. «Табу: История социальных норм». Это тебя займет надолго, а из общего каталога ты можешь выбрать то, что тебя заинтересует. В начале большого каталога есть еще список специализированных каталогов. Если захочешь изучить конкретный предмет более тщательно, начни с каталога этого предмета. Кстати, я тебе показывала, как останавливать воспроизведение и повторять фрагменты?

— Нет, вроде бы не показывала.

— Значит, покажу. Полезно для учебы, особенно для таких медлительных, как я. Ты столкнешься с тем, что вот этот сериал по истории несколько раз ссылается на вот эту книгу по истории Соединенных Штатов. Можно останавливать просмотр, читать материал по ссылке, а затем продолжать просмотр с того места, где остановился. Хорошо, что они прислали этот сериал! Его создал тот же магистр, который написал книгу.

— С чего мне лучше начать?

— Я бы на время отложила книжки и нырнула прямо в исторические записи. Затем просмотрела бы все записи, посвященные обычаям. А завтра ты можешь начать изучать их фрагментарно вместе с книгами, если хочешь. Но обязательно полностью прочитай «Кодекс обычаев». В записях многие обычаи не показаны.

— Отлично, где там эта первая запись? Попробую ее правильно поставить. Так, по-о-о-ехали.

Спокойный ровный голос ведущего объявил название записи и описанный период, затем на экране появилась надпись: «Вашингтон, 1900».

Глядя в стереоскопическое изображение, Перри обнаружил, что плывет над Пенсильвания-авеню в сторону запада. По зимнему, холодному, серому пейзажу он двигался над довольно плотным потоком повозок и двуколок, над лошадьми, цокающими по грязной мостовой, и слякотью, хлюпающей в автомобильных колеях. Зазвенел и тронулся с места трамвай. Перри плыл над крышами машин и обнаружил, что приближается к Белому дому. Он проник через переднюю дверь, проследовал в западное крыло и обнаружил президента Маккинли за его столом. С ним рядом, расслабленно, но всем своим мощным телом излучая энергию даже в состоянии покоя, сидел единственный и неповторимый Тедди, Тедди Рузвельт, любимец публики.

— Говорю вам, господин президент, что единственный путь справиться с этим — говорить мягко, но держать в руках дубину.

Изображение померкло, и стали появляться другие, сопровождаемые голосом комментатора за кадром. Иногда голос рассказывал историю, а персонажи лишь иллюстрировали ее. Затем историю начинало передавать изображение, а диалоги персонажей давали достаточно информации, но сцена постоянно менялась. Братья Райт оторвались на своей безумной штуковине от земли в Китти Хок. Панамский канал был вырыт, а желтая лихорадка побеждена. «Лузитания». Война в воздухе. Высокая стоимость жизни. Автомобили заполонили континент. Однотипные розничные магазины переплавились в Нефтяной скандал с Хардингом, а затем в обвал рынка. Выросла плотина Боулдер.

Перри напряженно подался вперед, когда на экране появились события 1939 года. Почти два часа он сидел почти молча, лишь изредка удивленно восклицая. После этого перестал удивляться. Один раз он отвлекся, чтобы попросить у Дианы сигарет, и затем еще раз, чтобы выпить воды. Именно в этот последний раз он обнаружил, что Диана куда-то вышла. Прошло много времени, и он почувствовал прикосновение к своему плечу.

— Не кажется ли тебе, что для одного раза уже хватит?

— Ой, прости, ты меня напугала. Наверное, ты права, но эта штука здорово затягивает. — Он отключил питание. — Отложить так же сложно, как детектив.

— Что такое детектив?

— История о расследовании преступления. В 1939 году это был самый писк. Половина публиковавшихся историй посвящалась загадочным убийствам.

— Боже правый! Убийства случались настолько часто?

— Нет, эти истории были типа головоломок, как шахматные задачи.

— О! Слушай, Перри, я тебя отвлекла, чтобы узнать, не хочешь ли ты поплавать перед ленчем. Ты умеешь плавать?