Книга Эскимо с Хоккайдо - Айзек Адамсон

Преданный читатель. Статья о повальном обмене мейси была опубликована еще в апреле прошлого года, и я не слишком ею гордился — очень интересно подросткам читать о визитках!

— Вот моя, — произнес Укушенный. Он не сопроводил слова жестом, но Синий Костюм номер раз извлек из кармана синего костюма стопочку толщиной в три дюйма, отделил верхнюю карточку и протянул мне.

Яцу Кидзугути

Вице-президент, музыканты и репертуар

Корпорация «Сэппуку»

13 — 4–2 Гиндза, Тюо-ку

03-3581-4111

— Посети «Сэппуку Рекордз», — пригласил меня Кидзугути. — Завтра устроит? Я думаю, господин Сугавара будет рад. Обсудим кое-какие дела.

Я посмотрел на Суду, проверяя, знает ли он, что за фигня творится. Он только плечами пожал и, судя по его лицу, не хотел, чтобы на него вообще смотрели. Слишком много народу в слишком тесном помещении, одна сцена чересчур быстро сменяется другой. Похоже, я не был в Токио дольше, чем мне казалось.

— Так что? — не отставал Кидзугути.

Я только что приехал, сказал я.

— В «Принце Акасаке» был?

— Конечно, — подтвердил я. — У них хороший акупунктурист. Китаяночка. Работает в технике цигун. Но меня туда больше не пускают. Долго рассказывать.

— Отвезите Билли в «Рояль», — приказал Кидзугути близнецам-кикбоксерам. — Номер за счет «Сэппуку Рекордз».

Аки и Маки закивали — точно бильярдные шары закачались на пружинках. Кажется, ребятам по душе выполнять чужие приказы. Или они торопятся удрать из раздевалки. Я и рта не успел раскрыть, как снова вступил квартет Синих Костюмов.

— В «Рояле» вам понравится, — посулил один.

— Замечательное заведение! — подхватил второй.

— Впервые о нем слышу, — возразил я.

— «Рояль», — со вздохом пояснил Суда, — вроде «Принца», но мебель подешевле. На случай, если охота что-нибудь сломать.

Наверное, именно такой отель и требуется рок-звездам. Ладно, так или иначе со мной разобрались: вежливо убрали с фальшивой пресс-конференции, устроили в отель и назначили встречу с главой «Сэппуку». На словах это выглядело приятнее, чем на деле.

— Вы мне так и не ответили, — напомнил я Суде.

— Сейчас не время для журналистов! — возмутился Синий Костюм.

Остальные запели в лад, но я уже не слушал. Я повернулся и пошел вслед за Аки и Маки, а в раздевалке набирал обороты интимный разговор.

Мы прошли по узкому коридору в гараж, где стоял большой черный «БМВ» с тонированными стеклами. Дружно забрались внутрь. Аки сел за руль, его брат — на место охранника.

— Из какого вы штата? — спросил Маки. Аки тем временем прогревал мотор.

— Я вообще-то из Кливленда.

Маки кивнул.

— «Уокин Токин» Билл Хокинс, — начал игру Аки.

— Алан Фрид, — откликнулся Маки.

— Эдвин Коллинз…

— Агент Ноль-Ноль-Соул.[41]

— Война! У-ху!

— Господи боже!

— В Зале Славы рок-н-ролла был? — спросил меня Аки.

Я признался, что избегаю музеев. Он так на меня посмотрел, будто я глупость сморозил. Дверь гаража поехала вверх, мы потихоньку вырулили в узкий проулок, сплошь в лужах. Маки осмотрел территорию. Он подал знак брату, и тот нажал на газ.

Голова моя резко дернулась назад — мы космической ракетой помчались по проулку. На углу дожидалась толпа репортеров, их уже сотни собрались. Среди них и заплаканные обожатели Ёси, по большей части девчонки. Высокие платформы сандалий подросли еще на несколько дюймов, а короткие юбки на столько же дюймов укоротились, но в целом мода не слишком изменялась с последнего моего приезда. Или, скорее, она успела поменяться раз пять или шесть, и наступила очередная эпоха ретро.

Вслед за поклонниками рока явились и силы порядка. Патрульные выстроились шеренгой, стараясь удержать молодежь, пока работали фотокамеры. Подростки изо всех сил мешали репортерам, репортеры уделяли подросткам внимание, о каком те могли только мечтать. Со стороны эти отношения казались идиллическими. Впрочем, со стороны кажется, будто фермер кормит коров исключительно по доброте сердечной.

И вдруг один из журналистов заприметил нашу машину.

Какая-то девчонка взвизгнула.

Шеренга полицейских дрогнула, и вся человеческая масса устремилась к нам.

Аки завернул за угол, едва не зацепив самого проворного фотографа. Тот отскочил, камера запрокинулась, фотографируя небо.

Я попытался что-нибудь разглядеть через плечо сквозь темное стекло. Мы уносились прочь; журналисты, толкая друг друга, неслись вслед, тщетно пытаясь настичь стремительный автомобиль. Большинство сдалось на первых же шагах.

Из толпы вырвалась девочка-подросток в школьной форме — какая-то матроска, белые носки сползли на лодыжки. Даже издали я увидел: отнюдь не красотка. Она мчалась за нами с поразительной для таких толстеньких ножек скоростью. Замелькали вспышки — репортеры почуяли запах жареного. Криков ее я разобрать не мог, но слезы на лице девочки даже издали казались искренними.

Аки щелкнул кнопкой магнитофона и, заглушая все внешние шумы, в «БМВ» загрохотали зубодробительные ударные: «Святая стрела», альбом «Космический дневник», вторая сторона.

5

Мой номер располагался на четвертом этаже отеля «Рояль», то бишь на этаже Ч. Ч — четвертый этаж, но в большинстве японских отелей четвертый этаж отсутствует, поскольку «си», то есть «четыре», означает также «смерть». Это очень несчастливое число, а потому некоторые рок-квартеты приглашают дополнительного пятого участника — пусть играет на тамбурине или просто по сцене скачет.

Номер как номер: мебель дешевая, тут Суда не обманул, но само помещение достаточно просторное для Токио. Выглянув из окна, я обнаружил напротив глухую цементную стену. Что ж, когда двадцать миллионов человек скучится в одном городе, на всех красивых видов не хватит. На стене — большая пестрая реклама презервативов «Мамору». Бодрый лиловый человечек-презерватив с выходящим из головы пузырем: «Я буду беречь тебя и хранить, пока я жив». Знакомые каждому японцу слова — их произнес наследный принц Нарухито, делая предложение принцессе Масако.[42]Династия Ямато наверняка гадает, какие еще унижения заготовило для них новое столетие.