Книга Мефодий Буслаев. Свиток желаний - Дмитрий Емец

Если бы эта просьба была высказана Даф, ответом стало бырешительное «нет». Но здесь Улита заколебалась. К Мефодию она относиласьнеплохо. Покосившись на кабинет, она щелчком пальцев поставила круговойзащитный экран от подслушивания. Лицо горбуна Лигула на групповом портрететузов мрака обиженно вытянулось. Одновременно на соседнем пейзаже с видомсмиренного кладбища в духе Жуковского разочарованно зашевелилось крайнее изнадгробий. Даже Арей из кабинета – и тот едва ли смог бы «просветить»магический барьер, хотя вряд ли это входило в его планы.

– Я думаю, все потому, что мраку нельзя служить наполовину.Мрак сам же и наказывает своих слуг, отнимая, с кровью вырывая у них самоедорогое. Возьми любого из нас. Все мы или несчастны, без эйдоса, с зияющейраной в груди, которая никогда не зарастет, или надутые самовлюбленные болваны(завтра ты, Мефодий, их увидишь), или вообще натуральные уроды, как Лигул.Убежденных же сторонников мрака реально мало, хотя есть, конечно…

– А зачем же тогда служат остальные? – удивился Мефодий.

– Ну, милый мой, ты и скажешь тоже!.. Попасть на сторонумрака очень просто: всего один раз неосторожно оступился на склоне и…бесконечно скатываешься вниз. Хотя порой весело скатываешься, со вкусом, с этимне поспоришь…

Двадцатилетняя ведьма фыркнула, вспомнив о чем-то. Возможно,об очередном свидании, казино или кабаке, который она собиралась разнести вближайшее время. Долго удерживать накал мысли было не в ее привычках. Улита также быстро потухала, как и загоралась.

– Хотя, с другой стороны, я с трудом представляю себе Ареясреди стражей света. Не правда ли, Даф? У тебя как с воображением? – спросилаУлита.

Даф задумалась и попыталась ответить честно:

– Каменным грифонам Арей бы не понравился, что да, то да…Хотя среди нас, например, полно зануд. Занудство и ханжество – главныенеприятные черты света. Или, точнее, главные наши искушения.

– Слушай, Улита, а кто такой Безли?.. Ну ты поняла, о ком я?– шепотом спросил Мефодий.

– Все еще упрямишься? Ладно, думаю, тебе все же стоитсказать, хотя Арей и против. В конце концов, ты ведь мог узнать это и из КнигиХамелеонов? Если бы не был таким лентяем? – намекающе подмигнула ему ведьма.

– Угу! – согласился Мефодий, удивляясь, как мысль про книгуне пришла ему раньше.

– Кводнон – только умоляю, Меф, сам не повторяй, у тебякакой-то язык черный – истинный хозяин мрака. Его единственный повелитель.Безликий Кводнон – второе и истинное лицо Двуликого Кводнона. Усек?

Мефодий замотал головой, переваривая информацию.

– Безликий – истинное лицо Двуликого? Теперь я еще большезапутался.

– Я так почему-то и думала. Лопухоидам всегда долгоприходится объяснять элементарные вещи. А вот джинны, скажем, понимают такиетонкости сразу. Им скажешь: «Слышь, друг, был Двуликий Кводнон, а теперь онБезликий Кводнон. Так что ты заруби себе на тумане, приятель, когда мы говоримпросто «Кводнон», мы подразумеваем прежнего Кводнона в его административномкачестве, когда говорим «Двуликий» – подразумеваем собирательную сущностьКводнона, когда же говорим «Безликий» – говорим о нынешнем».

– Тпрр-ру, приехали! Я тоже не понимаю. Кводнона же поразилинаши златокрылые? Во время решающего сражения? Разве не так? – удивилась Даф. –У нас в Эдеме даже ежегодный праздник есть!

Улита посмотрела на нее с насмешкой.

– Ну вы у нас народец веселый! Отчего бы вам неповеселиться?.. На дудочках не поиграть? Особенно если повод есть.

– Шути-шути. Все равно не понимаю: Безликий, Двуликий,просто Кводнон… Сколько же их?

– Число юных вундеркиндов стремительно увеличивается. Насамом деле Кводнон один, разумеется. Милочка, златокрылые уничтожили телоКводнона, тем самым превратив Двуликого Кводнона в Безликого. Более того,златокрылые сумели сделать так, что Кводнон никогда не сможет воплотиться. Ни водном из существующих тел, даже в комиссионерском. Во всяком случае, таксчитается. Но в том, что златокрылые сумели уничтожить бессмертную сущностьКводнона, многие у нас сомневаются. И знаешь почему? Потому что они ее неуничтожили!

– А я думал, Лигул – сейчас повелитель мрака и меня прочатна его место, – задумчиво произнес Мефодий.

Улита прыснула.

– Кого, кого на место Лигула? Тебя? Так бы он и подвинулся,чтобы тебя пропустить. Нет, Лигул сам по себе, а ты сам по себе.

– Ты уверена?

– Кто такой, если разобраться, Лигул? Обычный управляющий!Прыщ на теле мрака! Выскочка, глава Канцелярии, которая учитывает скверныепоступки лопухоидов и их эйдосы. Какие-то эйдосы идут в наши дархи, но лишьнекоторая часть. Максимум одна треть. Куда, как ты думаешь, попадают остальные?Хоть бы, скажем, тот эйдос незадачливой самоубийцы, который недавно принеслаМамзелькина? Думаешь, он достанется Лигулу? Ему перепадают лишь крохи сбарского стола!

– А кому тогда он пойдет?

– Вот тут-то опять и всплывает Безликий Кводнон, его дух,его подлинная теневая сторона, о которой никто ничего не знает… Этот эйдосвместе со множеством других будет брошен в темный сосуд, который стоит в центреТартара, на трехногой подставке со львиными лапами.

– Зачем?

– О, тут множество версий. Даже Арей едва ли знает их все.Самая распространенная: это нужно для Кводнона, который самим фактом своегосуществования подпитывает мрак. Сосуд на львиных лапах особый. Даже неартефакт, а первоартефакт. Уже много столетий в него ежедневно сбрасываютсясотни эйдосов и исписанные пергаменты с деяниями смертных. И до сих пор,заметь, сосуд не наполнился. Причем украсть что-либо из сосуда невозможно поопределению. Он признает только одного хозяина, которого никто давно уже невидел.

– Кво…

– Тшш!

Улита посмотрела на Буслаева с многострадальным терпениеммамочки, которая объясняет годовалому ребенку, что нельзя тыкать вилкой папочкев глазик. «Ай-ай-ай! Папочке будет бо-бо!»

– Возможно. Кводнон в той же мере существует, в какой его несуществует, да не смутит тебя этот парадокс. Лопухоид всегда узнает осуществовании Кводнона в самый последний момент, когда коса Мамзелькиной ужеопустилась. Кто-то же, в конце концов, составляет нашим «менагерам» списки… хм…уборки урожая. И, уж можешь мне поверить, это не Лигул. Иначе я давно была бы вних занесена.