Книга Расследование смерти мадам Бовари - Филипп Думенк

Д.: Господина Леона?

Б.: Ну да, Леона Дюпюи, клерка нотариуса Гильомена. Когда я встретил Эмму, они были влюблены друг в друга уже целый год, но этот болван так и не перешел к действиям! В конце концов он вступил с ней в физическую близость только тогда, когда она начала меня утомлять и я от нее отделался. Мог ли он получить наследство? Возможно, в этом все и дело.

Д.: Когда вы видели мадам Бовари в последний раз?

Б.: Почти два года назад. Мы порвали, и я ее избегал.

Д.: Ей были очень необходимы деньги. Вы, как кажется, их имеете. Почему она не пришла к вам просить помощи?

Б.: Я же вам говорю, что она не приходила сюда два года. Ни по этому поводу, ни по какому-либо другому.

Д.: Она должна была значительную сумму господину Лерё. Дали бы вы ей эти деньги?

Б.: Вы шутите? Во-первых, у меня нет в наличии денег, которыми я мог бы немедленно распорядиться. Понадобилось бы продавать ценности, закладывать землю. Во-вторых, не представляю себя отдающим деньги одной из бывших любовниц, чтобы она заплатила не знаю сколько тысяч франков за всякую ерунду Лерё, да к тому же без ведома собственного мужа… И вообще я не думаю, что у Эммы возникла бы мысль обращаться ко мне. От меня она хотела любви, а не денег. Какой у нее был характер, если бы вы знали! У нас с ней были приятные и даже страстные моменты. Я сохранил по отношению к ней в некотором роде дружеские чувства, хотя для меня что кончено, то кончено.

Д.: Что вы думаете о причине ее смерти?

Б.: Классический способ: она покончила с собой. Что делать в жизни с таким мужем, как у нее, и таким любовником, как этот гордец Леон?.. Векселя Лерё ничего не изменили бы в этом деле.

Д.: Имеется ли у вас мышьяк?

Б.: Нет. Зачем мне мышьяк? Чтобы избавляться от надоевших любовниц? Я их просто выставляю за дверь — это гораздо проще!

Д.: Возможно, в этом деле вы могли бы ей помочь…

Б.: Конечно, может быть. Бедная Эмма! Она часто говорила мне, что хотела бы жить в Париже — там она была бы прекрасной любовницей. Она также умоляла меня свозить ее в Италию. Но вы представляете, какие это хлопоты, какие расходы!.. Да, это было бы полной глупостью!

Д.: Хотите что-нибудь добавить к вашим показаниям?

Б.: Нет. Я могу показать вам письма, довольно страстные, которые она мне писала. Они здесь, на комоде, среди других, в этой старой коробке от реймсского печенья. Но вряд ли из них вы узнаете больше.

Д.: Мы вернемся, господин Буланже.

Б.: В любое удобное для вас время. Ездите ли вы верхом, господин Делевуа? А ваш помощник ездит? Я бы с удовольствием предоставил вам лошадь, пока вы здесь находитесь.

Д.: Мой помощник Реми и в самом деле немного ездит верхом.

Б.: Тогда лошадь из Юшет в его распоряжении. Я велю своему конюху завтра привести ее на постоялый двор.

(Конец беседы. Беглый осмотр помещений с последующим кратким опросом слуг не позволил обнаружить следов мышьяка. Зато мы отметили, что в корзинке на столе, находящемся напротив камина, лежит веер с буквами «Э. Б.» Он изготовлен фабрикантом Рене Лапотром из Руана. На наш вопрос господин Буланже ответил, что мадам Бовари забыла этот веер у него еще давно, во времена их связи, и с тех пор он его хранит.)

7. ПОВТОРНЫЙ ДОПРОС Г-НА ЛЕРЁ

(Желая получить новые сведения от г-на Лерё, торговца модными новинками в Ионвиле, мы вернулись в его лавку. Беседа протекала следующим образом.)

Дознаватель (Д.): Господин Лерё, мы вернулись к вам, поскольку по мере продвижения нашего расследования становится очевидным, что вы можете оказать нам огромную помощь, поскольку мадам Бовари покончила с собой в большой степени из-за денежных затруднений.

Лерё (Л.): Ах так? Однако, по моим наблюдениям, такая молодая и красивая женщина, как она, очень редко доходит до самоубийства из-за денежных затруднений. Она всегда имела возможность достать деньги. Не думаете ли вы, что у нее, скорее, были иные причины для разочарования?

Д.: Объяснитесь, господин Лерё.

Л.: Почему вы не задали вопросы тем, кого я вам назвал? Повидайте господина Родольфа и господина Леона.

Д.: Почему их?

Л.: Откуда мне знать? (пожимает плечами) Это были ее друзья, и она неплохо проводила с ними время. Они оба очень хорошо ее знали.

Д.: Что вы подразумеваете под словами «очень хорошо знали»?

Л.: Кто хочет понять, тот поймет. Мадам Бовари и месье Родольф вдвоем уезжали верхом на долгие прогулки по лесу. Однажды после обеда, около трех часов я видел, как мадам Бовари выходила из гостиницы «Булонь» в Руане. Она держала месье Леона Дюпюи за руку.

Д.: За руку? Или под руку?

Л.: За руку.

Д.: Когда вы говорили последний раз?

Л.: С кем? С Леоном?

Д.: Нет, с мадам Бовари.

Л.: Ну, в тот же день, когда она приняла яд. Она зашла утром в лавку, после того как прочитала объявление о продаже ее дома, вывешенное на рынке. Она потребовала немедленно прекратить преследования, но я сказал ей, что уже слишком поздно: дело запущено, сумма слишком велика, и мне нужны три тысячи франков незамедлительно. «Где же я их найду?» — сказала она. «В вашем возрасте и с вашими внешними данными для вас нет ничего невозможного», — ответил я, делая ей комплимент — не более того, поверьте. Она едва не влепила мне пощечину, после чего, кажется, отправилась к господину Родольфу в замок Юшет.

Д.: Почему к господину Родольфу? Говорят, он не виделся с ней два года.

Л.: А куда бы вы хотели, чтоб она пошла? Этот человек — да еще, пожалуй, нотариус Гильомен, — единственный в Ионвиле, кто мог бы дать ей денег. Он должен был это для нее сделать. Его преемник, господин Леон, не имеет ни характера, ни состояния. Он вообще ни на что не годится.

Д.: Чувствуете ли вы себя ответственным за смерть мадам Бовари?

Л.: Ах, месье, вы не знаете этот тип женщин: она покончила бы с собой в любом случае! Ответственными являются ее муж, не способный оправдать надежды, и двое других, которые заставили ее мечтать… Туалеты, купленные, чтобы им понравиться, подарки им, гостиница, которую она снимала для встреч с ними!.. Но кто пришел ей на помощь, когда она была несчастна и нуждалась в деньгах? Я, папаша Лерё! Потому что, если бы не папаша Лерё со своими деньгами, все произошло бы еще раньше, а не сейчас… И знаете, что самое глупое? В глубине души мне нравилась эта девочка — как мне случалось ее называть. Если бы она захотела, мы бы наверняка все устроили! Но мадам побрезговала мною. Как же! Женщина из высокого общества, принцесса! Она предпочла покончить с собой.