Книга Квинканкс. Том 2 - Чарльз Паллисер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
14 сентября
Она заказала для меня портнихе красивое шелковое платье. Не знаю, как ее отблагодарю и будет ли случай надеть такую вещь, но она говорит, не нужно об этом беспокоится.
15 сентября
Она говорит, что теперь мне пора принимать гостей. Не отказываться же, раз она столько для меня сделала, не понимаю только, почему ее друзья жаждут моего общества. Тем не менее я согласилась. Миссис Первиенс сказала, я смогу надеть мое новое платье. Итак, завтра я впервые побываю в обществе.
16 сентября
Слава богу, он в безопасности! Это все, что меня теперь заботит. Что случится со мной, неважно.
17 сентября
Нужно бы уйти, но одеться не во что — только в то, что она дала — а это, она говорит, принадлежит ей — денег ни гроша и куда мне идти? Все думаю о тех созданиях у стены Прайви-Гарденз!
18 сентября
Она говорит, я дурочка и не понимаю, как устроен Мир; никто никому просто так ничего не делает, нужно быть слабоумной, чтобы в это поверить. Хватит водить ее за нос, она этого больше не потерпит.
23 сентября
За мной следят на улице. Если я попытаюсь сбежать, меня обвинят в краже одежды.
24 сентября
Одна из женщин обещала, что достанет мне это.
25 сентября
Слава богу! Нашелся хоть один добрый человек. Теперь мне уже не так важно, что со мною будет.
1.
4 октября
Сегодня я встретила Хелен! Здесь, в этом самом доме! Когда я ее упрекнула, она залилась краской. Значит, миссис Первиенс лгала мне. Она все время держала Хелен в другом своем доме. Так меня обманывать! Я должна отсюда бежать. Я поступила неправильно. Глупо.
3.
7 октября
Я снова болела. Она разговаривала со мной очень грубо. Не знаю, зачем я продолжаю эти записи, он ведь их не увидит. Я их уничтожу. Он не должен больше меня видеть. Не должен знать Правду обо мне.
5.
9 октября
5.
13 октября
6.
28 октября
7.
9.
6.
9.
10.
Строить догадки — занятие глупое. Как определить, чем на самом деле другой человек руководствуется?
Об этом сроду не допытаешься, а потому куда разумней и вернее вообще не вдаваться в предположения. Мистер Валльями действовал так, а не иначе — вот и все, что можно заключить в данном случае. Неизвестно, был он взволнован или рассержен услышанным — или же им двигали своекорыстие и мстительность, разожженные словами мистера Сансью.
Начать, впрочем, я должен с мистера Сансью. Вот он идет по морозным улицам, дуя на руки в перчатках, явно не замечая вокруг себя предпраздничной суеты. Поглощенный иными заботами, он пробирается к замызганной конторе у старой пристани.
Оказавшись в приемной, он обнаруживает там только мистера Валльями и мальчика-посыльного.
— Добрый день, мистер Сансью, — приветствует его мистер Валльями. — Мистер Клоудир на бирже. Он ждет вас к этому часу и скоро должен вернуться.
Мистер Сансью берет секретаря-управляющего под руку и уводит его в недра конторы, оставив мальчика сидеть у двери.
— Плохи дела, мистер Валльями, — роняет он вполголоса.
— В жизни такого не видывал, — качает головой секретарь. — Даже в девяносто седьмом, когда был не старше этого мальца. Да и зима выдалась лютая. Именно тогда Английский банк приостановил платежи в первый — и будем надеяться — в последний раз.
Содрогнувшись, мистер Сансью продолжает:
— Сообщают, что в провинции закрылось еще три отделения. Скажу начистоту, я и сам крупно погорел, боюсь худшего.
— Искренне вам сочувствую, мистер Сансью. Как жаль всех этих бедных вдов и сирот, которые остались ни с чем. Несчастные семейства, лишившиеся своего главы — сохрани их Господь! — Мистер Валльями отирает глаза. — Невесело им придется на Святках. Но что до меня самого, то, сказать по правде, в моем положении хуже никому не придется.
Мистер Сансью, с сомнением взглянув на мистера Валльями, встряхивает головой, а потом осведомляется:
— Вы в этом уверены?
— Как нельзя более. Но, слава Всевышнему, терять мне нечего. — Он прыскает от смеха. — У мистера Клоудира есть мой вексель на триста фунтов. Но я давно сижу без гроша, по уши в долгах — и мне от этого ни холодно, ни жарко.
— Но старик потерпит урон. И солидный. Говорят, будто Квинтар и Мимприсс вот-вот лопнут. И уж он наверняка взыщет с вас сполна.
На миг сдвинув брови, секретарь вновь расплывается в улыбке:
— Да что вы, сэр, мои триста фунтов погоды не сделают. К тому же он знает, что я неплатежеспособен. Его устраивает, чтобы долг висел у меня над головой.
— Но вы меня не поняли, дражайший мой друг. Обращаю ваше внимание на тот факт, что вы, по сути, представляете собой «Пимлико-энд-Вестминстер-Лэнд-Компани». Вам следует уяснить, что сейчас и речи нет о продаже фригольда ни на один из этих домов.
Мистер Валльями удивлен:
— Совершенно верно, сэр, но, как я уже сказал, мне от того ни холодно, ни жарко.
— Ошибаетесь, дружище. Ей-богу, я рад был застать вас одного. Меня давно уже мучает совесть, что я не поделился об этом с вами раньше. Ваш работодатель спекулировал с акциями компании, и, учитывая нынешнюю панику, вам нетрудно заключить о значительных его убытках. Остается только объявить о банкротстве компании — другого выхода нет. А как только это произойдет, кредиторы отправят вас в Маршал си.
— Невероятно! Он бы ни за что так не поступил! — Помолчав, мистер Валльями восклицает: — Впрочем, вероятно. Старый мошенник. И это после того, как я столько лет был ему предан!
— Благодарение небу, совесть моя теперь чиста, — произносит законник. — А вы готовы сделать мне одолженьице?
— Да-да, — рассеянно бормочет его собеседник.
— Мистер Валльями! — окликает его законник с чарующей улыбкой.
— К вашим услугам, сэр. — Клерк стряхивает с себя задумчивость. — Разумеется. Все, что вам угодно. Поистине, мистер Сансью, вы меня спасли, так я думаю.
— Премного обязан, — откликается юрист. — А что бы вы сказали мне в ответ, если я назову имя «Фортисквинс»?
