Книга Дюжина аббатов - Лаура Манчинелли

Когда позже на разогретых медных подносах лепешки принесли на стол, сотрапезники нашли блюдо необыкновенно изысканным. Нежный сладкий вкус мякоти каштана подчеркивали кусочки еще более сладкого изюма и оттеняли крупные куски орехов с резким вкусом; лепешки были поджарены на соленом нутряном сале, которое создавало изысканный контраст со сладким вкусом самих лепешек. К очень горячим лепешкам подавали большие бокалы шипучего белого, охлажденного во льду вина слегка острого вкуса, которое, благодаря своим удивительным свойствам, не охлаждало тела сотрапезников, а, наоборот, согревало и возбуждало их.

Все долго наслаждались этим необычным блюдом, способным, как казалось, победить зимний холод, серое небо, грусть и печаль. И еда, и вино вызвали за столом живую легкую беседу; фразы еливались в неразборчивый гул, который разносился по всему замку. И маркиза уже держала в руках сосуд с той живительной влагой, которая суровой зимой приносит такое наслаждение душе и телу. Неожиданно в дверях возник побледневший паж Ирцио, который, запинаясь более обычного, пробормотал:

– Мадонна, монсиньор… сковородка…

Герцог рывком поднялся:

– Сковородка?

– Сковородка… монсиньор… мадонна… сковородка…

Поскольку, кроме этого, юноша был не в силах ничего сказать и уже почти лишился чувств от волнения, Венафро усадил его и убедительным тоном постарался его успокоить.

– Говори, сынок, что случилось со сковородкой?

– Сковородка, монсиньор… она упала!

– Она погнулась, скажи мне, она погнулась?

– Я не знаю, монсиньор, но аббат, ах, мадонна, аббат, аббат умер!

И тут только все заметили, что среди сотрапезников не было аббата Челорио. Наслаждаясь новизной блюда, никто не заметил его отсутствия.

– Умер? – переспросил герцог.

– Умер, монсиньор, у него раскололась голова, его нашли слуги, прямо на скамейке, это дьявол убил его, так они сказали, в каминах живет целое скопище бесов, не меньше тысячи, так сказали слуги, и они их даже видели, они прячутся в золе, и, если пошевелить кочергой, они выскакивают оттуда… – Во власти нервного припадка паж бросился к ногам маркизы и, всхлипывая, зарылся лицом в ее юбках.

Пока маркиза пыталась утешить мальчика, поглаживая его по голове, герцог с Венафро отправились на кухню, чтобы обозреть случившееся.

– Боюсь, монсиньор, что она погнулась, – сказал Венафро.

– Боюсь, что да, – ответил герцог. – Очень жаль… Это была лучшая сковородка в замке Шайян.

Несколько дней спустя, аббата Челорио уже проводили в последний путь. Похороны были не менее торжественны, чем у его предшественников, хотя количество исполняющих псалмы сильно и поубавилось – настолько, что герцог сказал Венафро прямо во время церемонии: «Знаете, Венафро, я думаю, что нам пора приглашать хор, голосов у нас осталось слишком мало». В этот вечер философ лежал на низенькой кушетке, положив голову на колени маркизе, а она, склонившись над его лицом, говорила:

– Скажи мне, философ, зачем ты едешь?

– Не знаю, маркиза, не могу остаться.

Она молча погладила ему лицо. Он взял ее руки в свои и поцеловал их.

– Твое тело было для меня центром вселенной. Мне не важно, кто ты. Мне достаточно того, что ты существуешь. Мне не важно, что я не могу любить тебя всю жизнь, хотя любить тебя чуть-чуть дольше было бы, наверное, прекрасно… Я прочувствовал твое удовольствие, как свое, я насладился им, как своим.

Он встал перед ней и поднес ее руку к своим губам для поцелуя, а она взяла его руку и поцеловала ее.

МУДРАЯ СВЯЩЕННИЦА

– Почему это последние дни нас так плохо кормят? – спросил герцог у донны Камиллы, которая, будучи самой старой среди камеристок маркизы, выполняла функции кладовщицы и надзирала за кухней.

Казалось, донна Камилла ждала этого вопроса, ибо ответила сразу же:

– Именно так, и настало время что-то с этим делать. Как, по-вашему, можно готовить без очага? А слуги теперь напрочь отказываются приближаться к огню. Но что прикажете делать мне, если госпожа маркиза утверждает, что все это глупости, и наотрез отказывается приглашать священника для изгнания дьявола!

Герцог не вполне понял этот ответ, но не замедлил раскаяться в том, что задал вопрос, потому что вдруг вспомнил, что донна Камилла была в постоянном разладе со всеми женщинами на свете, и в особенности с теми, которых судьба поставила на ее пути. За исключением этой незначительной мелочи в ее характере, которая придавала несколько кислый привкус всему, что она говорила, делала и чем жила, это была прекраснейшая женщина и рачительная кладовщица, и маркиза не захотела бы расстаться с ней ни за что на свете. Особенно донна Камилла любила кухню: можно было бы даже сказать, что всю любовь и нежность, нерастраченную в других областях жизни, она изливала рядом с очагом, всю душу вкладывая в искусство сервировки и украшения блюд. Была у нее также книга рецептов, которую она держала в великой тайне ото всех, из которой она черпала вдохновение для особенно изысканных обедов и куда она записывала свои тайные соображения о том, как можно улучшить уже существующее блюдо, или новые рецепты.

– Донна Камилла хочет сказать вам, – вмешалась в разговор маркиза, – что слуги вот уже несколько дней не хотят подолгу оставаться на кухне, в особенности рядом с камином: должно быть, они где-то услышали, что в камине живут бесы, а после таинственной смерти аббата Челорио…

– Я уже много раз говорила о том, что необходимо изгнать бесов из камина, а мадонна и слышать об этом не хочет, – сухо сказала дама.

– Мне, однако, все это кажется преувеличением, – мягко прервала ее маркиза. – Эти мальчишки приняли всерьез то, что было сказано в шутку; что еще за бесы в камине? Все это пустая болтовня…

– Бесы там или нет, но мы не сможем довольствоваться сыром и хлебом до конца наших дней, – сказал герцог. – Значит, для того чтобы нормально есть, мы должны успокоить слуг и изгнать дьявола из камина. А кто этим займется?

Никто из присутствующих аббатов не обладал способностями к изгнанию дьявола, и тогда было решено пригласить мудрую Священницу.

– Мудрая Священница? – переспросил герцог. – А кто она?

– Самая главная по изгнанию дьявола в долине, – сказала маркиза. – Она живет в полном одиночестве в доме под названием «Fin du monde»[9], недалеко отсюда. Говорят, что у нее очень много книг и она проводит дни и ночи, изучая их. Говорят, что она принадлежит к древнему роду изгоняющих дьявола. Не знаю, почему ее называют Священницей, может быть, она вдова священника?

– Да что же вы такое говорите? Вдова священника? Да у священников никогда не бывает вдов, – с горячностью вступил в разговор аббат Фосколо. И строго добавил: – Следите за своей речью, мадонна, кое-что нельзя говорить даже в шутку.