Книга Как стать плохим - Дэвид Боукер

Каро открыла шкаф и положила передо мной черный блестящий предмет.

— Что это? — не выдержал я.

— Пистолет Уоррена, — пояснила она. — Ты должен его спрятать. Ради меня.

— Пистолет Уоррена? У него был пистолет?

— Он общался с сомнительными типами.

— Насколько сомнительными? — Я уставился на Каро в упор.

— С типами, которые убивают своих врагов и перерабатывают их на собачий корм.

Как только я вернулся в свою квартирку над магазином, я сразу же достал пистолет и внимательно его изучил. Нашел надпись на казенной части и запустил поиск в Интернете. Сайт «Безопасная стрельба» («Удовлетворим любой огнестрельный каприз») проинформировал: такие находятся на вооружении у полиции Лос-Анджелеса. Восемь патронов: семь в магазине, один в стволе. Пистолет оказался полностью заряжен. Черная рукоять идеально легла в руку. Оружие было сработано мастерски, с трудом верилось, что его единственная цель — уродовать и убивать.

Инстинкт подсказывал мне выкинуть пистолет в Темзу. Однако Каро просила меня спрятать оружие, а не избавиться от него. Она мне доверяла и даже, как ни странно, восхищалась мной. Мне не хотелось разочаровывать ее, поэтому я в точности следовал ее указаниям. Однако не только поэтому. Пистолет возбуждал меня. Господи, я думал, что первые издания книг — это круто, но осознание того, что я держу оружие, с помощью которого копы из Лос-Анджелеса дырявили случайных прохожих…

Мне не терпелось понять, как это устройство действует. Я прицелился в книжный шкаф и спустил курок. Раздался оглушительный грохот, входная дверь содрогнулась. Воздух наполнился дымом, и дым пах детством. Я думал, что сбегутся прохожие, но единственный очевидец — какой-то рабочий — продолжал невозмутимо жевать свой гамбургер из коровьего дерьма.

Я пригляделся к шкафу и понял, что прострелил насквозь первое издание «Нц пенни больше, ни пенни меньше». Не то чтобы книга этого не заслуживала, однако выходит, злополучный выстрел обошелся мне в сто двадцать пять фунтов.

Осыпая себя отборной лексикой, я убрал пистолет в свой любимый тайник — переплет от «Детской энциклопедии» Артура Ми. Когда я еще жил с родителями, я прятал туда наркотики и мамино успокоительное, которое приберегал для особых случаев.

Магазин в тот день я так и не открыл. В обед я посмотрел новости. Безумец ворвался в жилой дом с ружьем. Разъяренные автомобилисты подожгли полицейского, который выписал им штраф. Ни слова об убийстве на станции.

Мне было совершенно необходимо выпить. В холодильнике нашлась бутылка джина и две банки тоника. Я пил ледяной джин с тоником, пока тоник не кончился. Тогда я продолжил пить джин. Часам к двум комната стала меркнуть у меня перед глазами, и я, кажется, понял значение выражения «в стельку пьян». Я дополз до кровати, рухнул в темноту и отрубился.

Когда я проблевался в третий раз, зазвонил телефон. Раздался мой голос на автоответчике; голос звучал приветливо, благовоспитанно, хотя и немного чудаковато. Потом послышался голос Каро. Ее голос был женственным, с легкой хрипотцой, и звучал он раз вето уверенней моего. Шатаясь, я зашел в комнату и взял трубку.

— Алло.

— Что случилось? — спросила Каро. — У тебя такой странный голос.

— Зачем ты звонишь?

— Я соскучилась.

— Ты где?

— Стою у тебя под дверью.

Каро осталась со мной на ночь: нянчиться и убирать. Близости у нас не было, у меня просто не хватило бы сил. Я лежал в постели бледным трупом, а Каро лежала рядом, говорила что-то ласковое и подавала воду.

С утра она сбегала в аптеку и принесла какие-то порошки, которые должны были восстановить минеральный баланс и возместить потерянные с рвотой вещества. Каро размешала порошок в стакане воды и заставила меня выпить. Минут двадцать спустя мне стало гораздо легче.

Моя подруга принесла тост и стакан молока, а пока я ел, сидела на краешке кровати.

— Почему ты это сделал? — спросила она. — Из-за Уоррена?

— Наверное, да.

— Он этого не стоит.

— В «Стандарде» что-нибудь про него написали?

— Не глупи. Не ребенок ведь под поезд свалился и не знаменитость. Всего-навсего Уоррен. — Каро сжала мою руку. — Ты сказал, нам лучше какое-то время не видеться. Я так не могу.

— Почему?

— Я не хочу с тобой разлучаться. Мои чувства к тебе…

— Какие такие чувства?

Каро пожала плечами и потупилась.

— Мы могли бы стать варой…

— Какой еще парой?

— Обычной парой, в которой люди не задают дурацких вопросов.

Мы провели вместе весь день. Я неважно себя чувствовал и все время пил травяной чай. Каро с подозрительным вниманием изучала книги в магазине. Если бы у меня была камера видеонаблюдения, я бы ее непременно снял. У нас вышло небольшое разногласие из-за уэссекского издания «Поддеревом зеленым» Гарди. Каро пыталась пролистать его за чашкой горячего шоколада.

— Что такого? — удивилась она, когда я отобрал у нее книгу. — Книги для того и нужны, чтобы их читать.

— Но не эта, — твердо сказал я.

Каро встала и подошла к шкафу, где я хранил первые издания книг Ника Хорнби — безупречные и нетронутые.

— Любопытно. Ты собираешь книги о том, как быть мужчиной, а их авторы сами этого не знают.

Порой я не мог устоять перед первым изданием книги — сколько бы оно ни стоило. Точно так же я не мог устоять перед Каро. Если мы заходили в комнату вместе и она на меня не смотрела, я чувствовал себя несчастным. Один поцелуй этой развратной сучки значил для меня больше, чем сотня половых актов с богобоязненной христианкой (впрочем, с богобоязненными христианками я ни разу не спал).

Если Каро шла по комнате, я неотрывно следил за ней. Одно ее присутствие рождало во мне первобытную жажду плоти. Простите, если вам кажется, что я преувеличиваю. Просто хочу, чтобы вы поняли, почему я пошел с ней домой к ее отцу и выслушал безумный план.

До бара «У Гордона» было недалеко. Тем самым днем Каро вернулась с незаконной прогулки по саду Кью и обнаружила, что ее машина исчезла со стоянки.

— Полицию вызвала?

— Ее конфисковали, кретин!

— Конфисковали?

— Да. А я всего-навсего платежи задержала… Так нечестно! Придется встретиться с отцом.

— Машину конфисковал твой отец?

— Ха-ха. Смешно. Нет, но у него есть деньги. Мне на новую машину хватит.

— Хочешь обокрасть собственного отца?

— Сначала я у него очень вежливо попрошу. Вот когда откажет…

Стояла ночь, морозная и ясная. Над головой сияли звезды, под ногами искрилась льдистая корка. Я шел рядом с Каро, в воздухе змеилось горячее дыхание — все напоминало время, когда мне было тринадцать. Мы с друзьями шатались по улицам, потому что нам было нечего делать и некуда идти. В те дни пройтись рядом с такой девчонкой, как Каро, казалось высшим достижением.