Книга Дневник порнографа - Дэнни Кинг

Роджер и не думал шутить.

— Давай их сюда.

— Минутку… — проскулил он.

Не прошло и пяти минут, как я получил три пачки слайдов и исписанный указаниями лист.

Все три девушки родились в Великобритании, жили здесь же, так что Стюарт счел возможным с ними поговорить. Я вспомнил, как несколько недель назад он все зудел, что хорошо бы те краткие сведения о девушках не выдумывать, а сделать настоящими. Надо с ними побеседовать, раскрутить их на разговор — чтобы сами наговорили всяких пошлостей. Итак, передо мной лежали три подборки слайдов и три телефонных номера. Сейчас я им позвоню, представлюсь и попрошу сказать что-нибудь непристойное: чем любят заниматься в постели, о чем мечтают, как выглядело лучшее соитие в их жизни — всякое такое. И я был готов сквозь землю провалиться… Смейтесь-смейтесь! Попытайтесь-ка сами позвонить девушке и прямо так, ни с того ни с сего, раскрутить ее на интересный разговор. Сразу во рту пересохнет, вот увидите! По правде говоря, я бы на вашем месте не рисковал: посадят.

Я глянул на первую девушку. Высокая, стройная… и лысая, словно павианова задница. Звали ее Дженнифер. Три раза я попадал не туда. Наконец она взяла трубку, и я чуть не задохнулся.

— Дженнифер? — спрашиваю.

— Да?

До сих пор мне не приходилось общаться с живыми порномоделями (собеседование не считается). Я разглядывал Дженнифер через чужую лупу и одновременно с нею разговаривал. Порнография вдруг перестала казаться чьей-то выдумкой.

— Это Годфри Бишоп. Я работаю в «Блинге», — сказал я.

— Да?

— Привет! Э… Как дела? Нормально? Хорошо… э-э…

Надо было заранее продумать, что говорить.

— Да?

— Хорошо, ладно… Фотограф Говард Парк недавно сделал серию твоих фотографий, и… э… мы собираемся разместить их в нашем журнале.

Она не ответила.

— Ты понимаешь, о каких фотографиях я говорю? На тебе были чулки в крупную клетку, и ты лежала на большой круглой кровати.

«А больше на тебе не было, считай, ничего, и на большинстве фотографий крупным планом показана твоя промежность». Правда, этого я не сказал.

— Да? — повторила она как попугай.

— Ладно, давай о них немного поговорим, — предложил я.

— О чем? — утроила свой словарный запас Дженнифер.

— Ну… Ты ведь знаешь, что в нашем журнале рядом с фотографиями размещают небольшой текст, такой маленький рассказ. Стюарт, наш редактор, дал мне задание: поговорить с тобой на эту тему.

— Не знаю… Папа с мамой ничего об этом не знают. Лучше я не буду ничего говорить…

Особой радости в ее голосе я не слышал.

— Что-что? — переспросил я.

— Я не хочу, чтобы вы печатали мое настоящее имя или какие-то подробности. Не хочу, чтобы об этом знала моя родня, — пояснила она, поставив меня в тупик.

Я попросил повторить, и Дженнифер выполнила мою просьбу. Она не желала публиковать свое настоящее имя и не хотела ничего о себе рассказывать, так как была уверена — под вымышленным именем ее никто не узнает. Я серьезно! Вот представьте: мама внимательно изучила «Блинг», разглядела все фотографии, но без подписи ей даже в голову не пришло, что перед ней ее дочь! Разве не чудеса? Я разговаривал с десятками моделей, которые полностью разделяли данную точку зрения. Оказывается, можно не надевать пакет на голову, сняв трусы. Стоит лишь выбрать себе какое-нибудь идиотское имя вроде Текс, Джексон или П.Сил. Дт8 — и тебя никто не узнает!

— Нам не нужен подробный рассказ о семье. У меня есть пара вопросов, не более того, — успокоил я ее.

Помолчав несколько мгновений, она откликнулась:

— Э… Ну давай. Что?

— Ну-у… — начал я, задумчиво черкая в блокноте перед собой. — Ладно… Как бы это сказать? О чем ты любишь мечтать?

Дженнифер ненадолго задумалась.

— О том, как я выиграю в лотерею.

— Нет! О чем ты любишь мечтать, когда лежишь в постели?

Несколько человек посмотрели в мою сторону, но сразу вернулись к своим делам.

— Зачем вам? Хотите опубликовать?

— А ты что думала? Кретинка! И не надо рассказывать мне про маму с папой! Чтобы узнать в модели собственную дочь, вовсе не обязательно читать о ее тайной любви к ослам, которым она обожает делать минет!

Естественно, ничего такого я не сказал, хотя очень хотелось. Дженнифер тупела у меня на глазах, и я страдальчески морщился. Сказал же я вот что:

— Да, мы это опубликуем. В этом и есть весь смысл. Нам нужно поместить рядом с твоими фотографиями несколько маленьких надписей, чтобы люди могли их прочитать. Что-нибудь типа «я люблю, когда сзади» или «я мечтаю, чтобы меня так или эдак». Все такое.

— А я не хочу, чтобы рядом с моими фотографиями что-либо печатали!

— Э… Но в нашем журнале так принято. Весело…

— Это личное! И никого не касается!

Серьезно? Мечты, значит, личное, а задница на весь разворот — не личное?

— Ладно, что ты любишь?

— Зачем? — уперлась Дженнифер.

— Затем, что я должен что-нибудь написать!

— Я не хочу! Чем плохо, если там будут просто фотографии?

Она даже расстроилась.

— Ты не бойся. В этом ничего такого нет, все так делают. Модели обязательно рассказывают нам о собственных фантазиях…

«Как же, рассказывают они!»

— …и ты расскажи!

— Мне так не нравится. Я не хочу делиться своими сокровенными мыслями с первым встречным.

— Но ведь ты снимаешься голой?

— Но я не хочу, чтобы люди обо мне что-либо узнали!

— Так придумай что-нибудь!

— А почему вы сами не придумаете?

— Потому что так будет веселей, — сказал я и попросил ее успокоиться. — Ладно, выкинь все из головы. Я что-нибудь придумаю.

— И что ты напишешь?

— Не знаю… Какую-нибудь чушь…

— Только не пиши ничего хамского, ладно?

— Я обязательно напишу что-нибудь хамское, потому что у нас хамский журнал!

— А я не хочу, чтобы рядом с моими фотографиями появлялись хамские надписи!

— Не обижайся, но мне придется.

— Да почему?!

— Просто ребятам, которые воображают, как ты с ними… Им нужно прочитать что-нибудь такое.

И мне приходится объяснять все это порномодели!

— Я позвоню Говарду.

Она повесила трубку.

Что ж, после такого разговора читателю остается только оторвать с горя все свое хозяйство! А я лично никогда еще не чувствовал себя таким придурком.