Книга Дневник налетчика - Дэнни Кинг

— Да, или трахнуть королеву, когда ее показывают по телику во время розыгрыша билетов государственной лотереи, мать твою!

Мне лично мое сравнение показалось более интересным, но Винс всегда ржет над своими собственными, так что справедливости ради я привожу здесь оба.

Если даже вам удастся пробиться через совет, выдающий лицензии — или как его там называют, — увы, в наши дни вам вручат в результате только бумажку с разрешением на покупку какого-нибудь пугача.

В этом виноваты маньяки, которые обиделись на своих коллег или соседей, считающих их опасными чудаками, и выместили свою обиду, беспощадно расстреляв вышеупомянутых коллег или соседей из автоматов в клочья и подставив таким образом всех нас.

Еще пару лет назад, получив лицензию, вы могли приобрести более или менее приличную артиллерию у респектабельных оружейников, специалистов по импорту или же в местном оружейном клубе. И если можно найти хоть какую-то светлую сторону в аресте Гевина, то это, наверное, дата. Видите ли, моего брата посадили до того, как какой-то идиот устроил бойню в Данблэйне[6]и правительство запретило продажу пистолетов двадцать второго калибра. А значит, хотя бы эти пушки были для нас доступны.

Единственная проблема — как их заполучить.

Я выкинул окурок на тротуар и начал закрывать окошко машины.

— Ты что делаешь? — рыкнул Винс. — Иди и подними его.

Я посмотрел на него в полном недоумении, потом протянул ему пачку.

— Да не нужны мне твои сигареты, болван! Я хочу, чтобы ты вышел из машины и поднял окурок, который только что швырнул через окно. Понятно? Или тебе неймется оставить копам побольше улик? Шевелись!

Конечно, он был прав. Я действительно почувствовал себя болваном. Мы сидели ярдах в десяти от продавца оружия, которого собирались ограбить, а я разбрасывал улики, как жеманная барышня — цветы на балу с кавалеристами. С таким же успехом я мог выйти из машины и написать мочой на снегу свое имя. Хотя, естественно, жеманные барышни на балу с кавалеристами таких вещей не делают.

— Прости, Винс, — сказал я, выйдя из машины на холодную улицу, подняв несчастный окурок и кинув его в мусорник.

— И не вздумай бросать жвачку куда попало. Полиция найдет ее и расшифрует твою ДНК.

— Правда? — удивился я.

— Не знаю. Но это не исключено, — сказал Винс. — Неужели ты ничему не научился за последние два года? Хотя бы элементарным вещам! Гевина с нами нет, он больше не может держать тебя за руку! Так что либо становись, мать твою, мужиком, либо иди на хрен. Я за тебя отдуваться не собираюсь, и Сид тоже. Ясно?

Сид, наверное, согласился бы с Винсом, если бы не разбил небольшой бивуак в пятидесяти милях отсюда, чтобы полюбоваться тем, как светящиеся во тьме поплавки качаются на волнах.

Это было наше первое совместное дело без Гевина, а между нами уже возникли трения. Я знаю, глупо было выбрасывать окурок, но мне не хотелось выслушивать нотации Винса. В конце концов, я уже давно не новичок. Ну, допустил ошибку, признаю. Но это не более чем минутная рассеянность. Мы все время от времени совершаем ошибки, даже Винс. Совсем недавно он чуть было не сдернул маску на виду у всего банка, просто потому, что ему захотелось чихнуть. Благо Гевин его вовремя остановил. Но мы же не стали читать ему лекции о том, что профессионал должен соблюдать дисциплину!

Нет, мы только посмеялись над ним.

— Нет у меня никакой жвачки, — сказал я ему.

Винс буркнул в ответ что-то нечленораздельное.

Конечно, я понимал истинную причину его раздражения. Дело вовсе не в том, что он засомневался в моей профессиональной пригодности. Теперь, когда Гевина с нами не было, Винс хотел занять его место и проверял меня, так сказать, на вшивость.

Да я скорее сдохну, чем подчинюсь этому психу!

Вообще-то со стороны это казалось естественным, поскольку именно Винс предложил идею и нашел магазин, созревший для ограбления. Зато я обеспечил нас оружием — двумя старенькими, но исправно работающими пистолетами времен Второй мировой войны, взяв их «напрокат» у одного барыги, чеха по национальности, с которым порой имел дело (у него же, кстати, я обзавелся пушкой и для мистера Уильяма Пола Вудмена). Накануне вечером мы испробовали их, расстреляв в лесу по обойме из каждого пистолета. Они вполне годились, по крайней мере на один раз. Хотя, глядя на них, я молил Бога, чтобы до пальбы не дошло. Не исключено, что эти раритеты взорвутся прямо у нас в руках, пока мы будем целиться в чью-то голову. А кроме того, мне хотелось поскорее избавиться от них. Бог его знает, кто ими пользовался прежде и для чего. Если учесть репутацию чеха, ничего хорошего за нашими пушками не числилось. Мне совсем не хотелось, чтобы меня заловили с оружием, которое засветилось в пяти кровавых бойнях. Я ведь одолжил их только для того, чтобы быстренько грабануть магазин, и все.

— Который час на твоих? — спросил я Винса.

— Без двух минут три.

Я подвел свои часы на пару минут.

— Ладно. Ты готов? — поинтересовался я.

— Я с рождения готов, — ответил Винс строчкой из фильма.

Я попытался вспомнить, что это за фильм, чтобы уличить его в плагиате, но не успел я сообразить, как он уже вылез из машины, перешел через дорогу и открыл дверь. Выждав с минуту, я выбрался с пассажирского сиденья и зашагал к магазину.

Продавцы оружия время от времени подвергаются налетам. У них везде понатыканы сигнальные кнопки, поэтому их как банк не возьмешь. Нужно действовать тоньше, брать их врасплох — что, собственно, мы и планировали.

Когда я вошел, Винс стоял у прилавка, разглядывая вместе с управляющим свою лицензию на приобретение пушки. Пистолет, спрятанный в кармане, казался тяжелым, словно свинцовый кирпич, и если бы я не прикрывал его рукой, он наверняка привлек бы к себе всеобщее внимание, как… как жеманная девица, пишущая мочой на снегу свое имя на балу с кавалеристами. Я остановился у вешалки с пиджаками и начал их перебирать. Через несколько секунд я услышал голос, которого ждал.

— Могу я помочь вам, сэр?

Быстро повернувшись к продавщице, я ткнул ей дуло в живот.

— Да. Стой на месте!

В это время (с безупречной синхронностью) Винс сделал то же самое с управляющим, приставив ему пистолет к лицу.

— Не шевелись! Чтоб ни единый мускул не дрогнул, мать твою! Понял? — недвусмысленно заявил Винс управляющему и забрался на стойку.

Оглядевшись, он увидел неподалеку три сигнальные кнопки, одну на полу и две на уровне человеческой руки. Винс удовлетворенно вздохнул при мысли, что не дал управляющему возможности нажать их за ту долю секунды, пока мы вытаскивали пистолеты, и махнул мне рукой.

Я развернул продавщицу (похоже, она была женой управляющего — слишком хорошенькая, чтобы пинать ее ногой) и погнал ее в подсобку. Там я усадил ее и привязал к стулу липкой лентой — знаете, такой, с зубчиками по краям, которую можно очень сильно натянуть.