Книга Горячий след - Олег Верещагин

— Олег, — Олег пожал ладонь мальчишки. — Просто Олег… А ты… ты кого-то ищешь здесь?

— Что-то, — поправил мальчишка. — Вещь, давно потерянную, но по-прежнему нужную нашему клану. С нею ушло наше счастье, и то — вина моего отца Даймона сына Тэнги Лошадиной Маски внука Димма-ро из клана Северного Ветра. Но отцу уже не исправить его ошибки, он ускакал с ветром. Пришлось делать мне. И сейчас я не знаю, куда идти. Я даже коня потерял.

— Я тоже не знаю, куда мне идти, — вздохнул Олег.

— Может быть, расскажешь о себе? — осторожно предложил Димма-ро. — Если не очень устал…

… — Ну что ж, — черноволосый мальчишка вздохнул. — Это знакомо нам. У нас тоже пропадали дети. Жрец сказал, что это дело рук жителей холмов. Но сам я не видел их никогда, да и было это ещё до моего рождения… впрочем, что такое время — здесь?

— Что это за место? — спросил Олег. Димма-ро пожал плечами:

— Путь. Место такое. Ну… я не знаю. Путь, и всё. Иногда можно идти неделями — и всё. А иногда шагаешь прямо туда, куда тебе нужно. Я вот немного заблудился.

— А у вас… — осторожно спросил Олег. — У вас торгуют людьми?

— Нет, — отрезал Димма-ро. — Боги ветров карают того, кто вздумает отнять у человека свободу. Лучше отнять жизнь… Хочешь, я дам тебе совет? — Олег рассеянно кивнул. — Просто иди. Иди и думай о своём деле. Тогда быстрей откроется нужное место. Я знаю, что говорю.

— Ну что ж, — сказал Олег. — Я так и сделаю… А пока — давай спать?

* * *

Олег проснулся, когда солнце осветило пляж и пригрело. Привстал на локтях.

На воде играли блики. На той стороне, в лесу, пели в лесу птицы, и мир казался свежим и умытым. Коряга почти догорела. Ночного гостя не было и в помине, но на рюкзаке Олега лежали три воблы, а рядом был нарисованы на песке знаки: — раскрытая рука и какие-то штрихи, похожие на руны.

Олег улыбнулся. Ладонь была раскрыта для рукопожатия. Что означали чёрточки — он не знал, но, конечно, что-то доброе.

Он поел, напился из реки, выкупался, помахал рукой ещё одному пароходу (с палубы тоже помахали какие-то люди), оделся, собрал вещи и полез на обрыв вчерашним путём. Если честно, он почему-то боялся, что железная дорога пропала, но она отыскалась почти сразу — такая же, как и вчера, так же таявшая невидимыми концами в знойном воздухе.

И он снова зашагал по насыпи.

* * *

С полудня (солнце всё-таки двигалось, хотя и странновато, можно было кое-как определить здешнее время) и до вечера Олег шёл по туннелю. Дорога внезапно и довольно резко пошла под уклон, врезалась в землю и пропала под высокой аркой, выложенной блоками алого гранита. Олег сперва остановился — идти туда было жутко, в голову сразу полезла всякая чушь. Он даже обошёл эту дыру и прошагал метров сто, но потом решительно вернулся и, включив фонарик, вытащенный из рюкзака, двинулся в туннель.

Первые полкилометра и правда было темно, но тихо — никаких угрожающих звуков, даже вода не капала. А потом неожиданно появились частые световые окна — свет падал откуда-то с боков, слишком высоко, чтобы можно было заглянуть. Ничего необычного или мрачного в туннеле не было, имелись даже частые ниши в стенах, в которых виднелись вделанные скамеечки. Олег заопасался поезда, но ничем таким тут не пахло, хотя туннель и не выглядел заброшенным.

Так он и шагал. Дважды выходил на подземные станции. Первый раз это просто был двусторонний перрон, выложенный кафелем, с левой стороны — лестница уводила наверх, над ней была надпись:

С 04.00 ДО 01.00

Ради любопытства Олег вылез на перрон и поднялся по лестнице, но она оканчивалась глухой металлической дверью. Олег приложился ухом — тихо, как в сейфе — и вернулся обратно на рельсы.

А вот второй раз он оказался в огромном зале, стены которого покрывали разноцветные геометрические узоры из камня. Мягко горели большущие люстры на полсотни лампочек каждая. Ряды скамеек чередовались с вделанными в стену киосками, над которыми тянулись надписи на непонятном языке, хотя и латинскими буквами — и вполне понятные рисунки: сигарета, газета, бутерброд… Пустые широкие ленты эскалаторов — по три штуки с каждой стороны — тоже вели наверх, но упирались в совершенно такие же двери. Олег вернулся вниз, поел и попил, сидя на скамейке, потом вздремнул и проснулся от звука проходящего поезда. Правда, открыв глаза, ничего не увидел, но осталось какое-то ощущение — как будто он спал не в пустынном зале, а в оживлённом месте — ходили и разговаривали люди, останавливались поезда…

Дальше свет из невидимых окон стал меркнуть, но, пока Олег подумывал, не включить ли снова фонарик, туннель кончился. Впереди засветилась точно такая же, как у входа, арка. А за нею над знакомой степью начинался закат — алый и густой.

А около выхода сидел в траве возле потрескивающего костерка из сухого ковыля человек.

Наверное, он уже давно услышал усиленные тоннелем шаги Олега, потому что сидел вполоборота, опершись на левую руку, а в правой — держа немецкий пистолет-пулемёт времён войны, который неправильно называют «шмайссер». Что интересно — это тоже был мальчишка, примерно одних с Олегом лет, правда, кажется, пониже ростом, одетый в лёгкую клетчатую рубаху, штаны неопределённого цвета и босой. Сапоги с разостланными на них портянками стояли рядом, тут же лежал ремень с подсумками и ножом, фляжка, кожаная потёртая куртка… Чуть выпяченные губы, брови — резкими дугами, рыжеватый чуб, а глаза из-под него — не то чтобы нехорошие, но неприятные. Правда, увидев Олега, он опустил оружие и хрипловато, словно со сна, сказал:

— А… — как будто давно ожидал увидеть именно Олега, даже заждался. Глазами обежал мальчишку, мотнул головой: — Подсядешь, или торопишься?

— Подсяду, — Олег опустился на корточки, сбросил рюкзак, стащил ремень. — Фу.

— Есть будешь? — мальчишка кивнул на лежащие на большом платке хлеб, перья лука, небрежно открытую банку с какими-то консервами.

— Общак? — Олег достал из рюкзака тушёнку, галеты, вопросительно посмотрел на мальчишку (и только теперь увидел, что на его рубашке почти незаметно прикреплена медаль «За Отвагу» на потёртой серо-синей ленточке). Тот засмеялся, понял:

— Общак… Покажь ножик.

— Держи, — Олег передал ему «оборотень». Тот повертел лезвие туда-сюда, вздохнул, отдавая обратно:

— Законная штука.

— Тебя как зовут? — поинтересовался Олег.

— Марат, — представился тот, умело открывая олегову тушёнку за кольцо в крышке. — Второй фронт[7]…