Книга Исповедь рогоносца - Жюльетта Бенцони

Мармон уехал сначала во Флоренцию, а оттуда в Венецию, где он жил достаточно привольно, обеспеченный пенсионом Великого Орла, который сохранил за ним Почетный Легион.

Его черные волосы поседели, но он все еще оставался стройным, элегантным и весьма привлекательным. Женщины по-прежнему теряли из-за него головы. В Венеции сразу две красавицы – француженка и мадьярка – делили между собой его благосклонность и любили его до такой степени, что в конце концов подружились между собой. Они вдвоем сопровождали его везде, куда бы он ни отправился, и злые языки утверждали, что Мармон стал мусульманином.

Весной 1850 года Гортензия путешествовала по Италии и в Венеции повстречала Огюста. Время прошло, унесло с собой горечь и гнев, и вообще склонная к снисходительности герцогиня нашла даже приятным провести недельку рядом с тем, кого она прежде так любила, просто в качестве друга. Их видели вместе на улочках Мерсерии, в гондоле на канале Гранде. Зрелище было достаточно трогательным: очень красивая пожилая дама об руку с сохранившим прекрасную осанку стариком с волосами белее снега. Это была их последняя встреча. Через неделю Гортензия уехала, чтобы больше никогда не вернуться к нему.

Да и сама жизнь подходила к концу. 2 марта 1852 года маршал Мармон скончался в Венеции. Его тело было захоронено в Шатильон-сюр-Сен, куда однажды вечером приехала помолиться Гортензия в глубоком трауре.

Ей тоже оставалось прожить считанные месяцы, и конец ее был ужасен. Заболев раком кожи, с опухолью на лице, она была вынуждена подвергнуться тяжелой хирургической операции. Пришлось поставить ей серебряный нос взамен удаленного. Она была настолько обезображена, что больше не убирала с лица кружевной вуали до тех пор, пока смерть не сжалилась над ней и господь не забрал к себе. Это произошло в 1855 году. Урожденная Гортензия Перрего, герцогиня Рагузская, умерла в своей постели, в своем доме на улице Варенн.

Чудаки и оригиналы

Карл великий, император запада

Бывают женщины, исключительная красота которых становится их судьбой. Увы, судьба эта не всегда легка для красавиц и для тех, кто их окружает. Вот что случилось задолго до нас в году 770-м с Хильдегардой, дочерью правителя алеманнов Гильдебранда.

Она едва приблизилась к пятнадцати годам. Не нашлось бы ни одного человека во всем Франкском королевстве, который не утверждал бы, что создания красивее этой девушки нет на всем белом свете. Хильдегарда была высокой блондинкой, кожа ее словно излучала свет, густые блестящие волосы отливали золотом, а огромные глаза были подобны изумрудам. Ее тело расцветало на глазах, и каждый прожитый день придавал этой необыкновенной девушке блеска и грации.

Столь редкостная красота была очень беспокойным достоянием. Двери замка в Аугсбурге беспрестанно осаждала толпа претендентов на руку и сердце Хильдегарды. Женихи проводили время в поединках, надеясь таким образом устранить конкурентов. Находились отчаянные головы, пытавшиеся похитить красавицу. Более дерзкие намеревались даже напасть на замок и попросту отправить на тот свет Гильдебранда, чтобы одновременно с его красавицей-дочерью заполучить и все его владения.

Измученный отец красавицы Хильдегарды начал подумывать о том, как оградить свои владения от беспокойных рыцарей. Единственно правильным решением было бы поскорее выдать Хильдегарду замуж за достойного и могучего человека, который заставил бы эту толпу чересчур страстных влюбленных удерживаться на почтительном расстоянии. Хильдегарда не желала ни на ком остановить свой выбор. Тогда ее отец решил, что лучше всего будет довериться королю. Он сумеет разрубить этот гордиев узел.

И вот, когда настало время большой весенней ассамблеи, которые король франков Карл (который еще не был тогда Карлом Великим) устраивал ежегодно в одной из своих резиденций, Гильдебранд привез свою дочь в Нивель, где в этот раз после долгой зимы собрались повеселиться самые богатые вассалы сюзерена.

– Только ты, – сказал Карлу отец красавицы, – можешь решить, кому я должен отдать в жены свою дочь, потому что только ты обладаешь одновременно и правом решать, и могуществом, необходимым для того, чтобы заставить умолкнуть всех тех, кто сочтет себя разочарованным этим решением.

– Ты хорошо сделал, что приехал ко мне, Гильдебранд, – ответил король. – Я увижу твою дочь и все решу. Постараюсь, чтобы ей не пришлось потом жаловаться на то, что мы нашли для нее не такого мужа, какого ей хотелось.

Карлу было тогда двадцать восемь лет. Он был чрезвычайно любвеобильным монархом. Едва он увидел златокудрую Хильдегарду, как пламенно влюбился в нее. Говорил он с ней, разумеется, совершенно не о том, какого бы мужа для нее выбрать. Девушка не могла скрыть восхищения, которое испытывала, глядя на своего молодого повелителя. Он и впрямь был хорош собой: около двух метров ростом, обладатель больших светлых глаз и белокурых волос. Открытое лицо, украшенное длинными усами, приятные черты и обаятельнейшая улыбка – таков портрет короля франков. Единственным его недостатком была, может быть, коротковатая шея, да еще, пожалуй, голос: довольно высокий и пронзительный. У этого гиганта был дискант подростка. Поначалу это казалось очень странным, но несоответствие очень быстро искупалось незаурядным красноречием короля.

Эта взаимная любовь с первого взгляда ничуть не облегчила положения Гильдебранда. Он не только не смог добиться от короля, чтобы тот нашел ему подходящего зятя, но и вынужден был поскорее уехать, забрав с собой слишком красивую дочь, чтобы не вызвать праведного гнева матери короля, вдовствующей королевы Бертрады (она же – Берта по прозванию «Большая Нога»), которой предстояло оставить свой след в истории. Бертрада была довольно суровой женщиной, желавшей, чтобы ее сын не менял жен поминутно. Она уже достаточно потрудилась, заставляя его жениться на нынешней супруге. А было это всего-то четыре месяца назад!.. По мнению матери, королю франков подобало куда серьезнее подходить к вопросам брака. Но в отношении своего сына у бедной Бертрады были большие сомнения…

В восемнадцать лет Карл женился на франкской девушке из хорошей семьи, по отношению к которой, правда, испытывал скорее пылкую юношескую влюбленность, чем настоящую любовь. Гимильтруда была молоденькой, хорошенькой, свеженькой, а Карлу хотелось иметь подругу. Хорошо бы она подарила ему наследника, а кроме того, неистовый темперамент короля брал свое. В течение всей его жизни монарх становился все ненасытнее и ненасытнее.

Жена родила ему двух детей. Позже Карл развелся с ней и отослал несчастную женщину в хороший, как ему казалось, монастырь. Сын Карла от первого брака носил родовое имя царствовавшего дома, Пипин. Он был горбуном и не вызывал у отца большой любви.

После первого, оказавшегося столь неудачным опыта у Карла не было никакого желания вновь сочетаться законным браком. Он рассчитывал впредь приятно проводить время среди хорошеньких девушек, которые окружали его целыми стаями. Но политические интересы превыше всего. Ему пришлось согласиться на новую женитьбу. На этот раз его невестой стала дочь лангобардского короля Дидье, к которой он не испытывал ни малейшего влечения.