Книга Птица не упадет - Уилбур Смит

Доводим до сведения всех заинтересованных лиц, что ко мне, регистратору актов, обратился ДЕННИС ПЕТЕРСЕН, который сообщил, что 12 мая 1919 года в присутствии нотариуса и свидетелей ДЖОН АРЧИБАЛЬД АНДЕРС… согласно закону… владелец… продал свой участок с соблюдением всех требуемых законом…

Марк обратился к следующему документу.

Соглашение о продаже недвижимости. ДЖОН АРЧИБАЛЬД АНДЕРС, далее именуемый Продавец, передает ферму, известную как «АНДЕРСЛЕНД», со всеми пристройками, урожаем на корню, инструментами и скотом, компании «Ледибургская недвижимость ЛТД», далее именуемой Покупатель, за сумму три тысячи фунтов стерлингов. Документ подписали

ДЖОН АРЧИБАЛЬД АНДЕРС (его знак +) от своего имени

И ДИРК КОРТНИ (ДИРЕКТОР) от «ЛЕДИБУРГСКОЙ НЕДВИЖИМОСТИ, ЛТД».

В качестве свидетелей документ подписали

ПИТЕР ЭНДРЮС ГРЕЙЛИНГ

КОРНЕЛИУС ЙОХАННЕС ГРЕЙЛИНГ

Марк нахмурился, увидев эти два имени. Почти сразу после подписания этого документа Пит Грейлинг и его сын вместе со стариком отправились к Воротам Чаки, спустя несколько дней нашли его мертвым и похоронили там же, в глуши.

Удостоверяю. Генеральный поверенный ДЕННИС ПЕТЕРСЕН.

Я, нижеподписавшийся ДЖОН АРЧИБАЛЬД АНДЕРС, уполномочиваю упомянутого ДЕННИСА ПЕТЕРСЕНА. Подписано ДЖОН АРЧИБАЛЬД АНДЕРС (знак +).

Свидетели

ПИТЕР ЭНДРЮС ГРЕЙЛИНГ

КОРНЕЛИУС ЙОХАННЕС ГРЕЙЛИНГ

Марк всматривался в стопку бумаг — витиеватый почерк, красные восковые печати на шелковых лентах. Он старательно переписал все упоминаемые в актах имена себе в блокнот, а когда закончил, клерк, ревниво наблюдавший за ним, сразу отобрал документы и потребовал официальной оплаты в размере пяти шиллингов.

Контора регистрации компаний находилась на противоположной стороне улицы, и здесь Марка ожидал совсем другой прием. Обитательницей этого мрачного помещения оказалась молодая женщина, одетая в строгий серый жакет и длинную юбку, которые не вязались с ее веселыми глазами и добродушной говорливостью.

Когда Марк вошел, приятное молодое лицо с веснушчатым курносым носом осветилось улыбкой и через несколько минут девушка уже дружелюбно помогала ему разбираться в документах, относящихся к «Ледибургской недвижимости ЛТД».

— Вы здесь живете? — спросила девушка. — Я вас раньше не видела.

— Нет, не живу, — осторожно ответил Марк, не глядя на нее.

Ему трудно было сосредоточиться на документах, он очень живо помнил свою предыдущую встречу с молодой девушкой.

— Вам повезло, — преувеличенно вздохнула девушка. — Здесь так скучно, совершенно нечем заняться вечером после работы.

Она с надеждой ждала, но Марк промолчал.

Директорами «Ледибургской недвижимости» были господа Дирк Кортни и Рональд Бересфорд Пай, но оба владели только одной акцией каждый, что давало им формальное право быть управляющими компании. Остальные девяносто девять тысяч девятьсот девяносто восемь акций принадлежали «Ледибургскому фермерскому банку».

— Большое спасибо, — сказал Марк, возвращая документы девушке и избегая ее откровенно изучающего взгляда. — Можно посмотреть документы «Ледибургского фермерского банка»?

Она быстро принесла папку.

Миллионом акций банка владели три человека, все трое были его директорами.

Дирк Кортни, Рональд Бересфорд Пай, Деннис Петерсен.

Марк нахмурился: сложно сплетенная паутина, снова и снова повторяются одни и те же имена. Он переписал их в блокнот.

— Меня зовут Марион, а вас?

— Марк. Марк Андерс.

— Марк! Какое романтическое имя. Вы читали Юлия Цезаря? Марк Антоний был ужасно романтическим героем!

— Да, — согласился Марк. — Сколько я вам должен за услуги?

— О, забудьте об этом.

— Нет, пожалуйста, я хочу заплатить.

— Ну хорошо, если угодно.

У выхода он остановился.

— Спасибо, — застенчиво сказал Марк. — Вы были очень добры.

— О, для меня это удовольствие. Если вам еще что-нибудь понадобится, вы знаете, как меня зовут и где меня найти.

Она вдруг багрово покраснела. И чтобы скрыть это, отвернулась с документами в руках. А когда снова повернулась, его уже не было. Девушка вздохнула, прижимая папки к маленькой красивой груди.

* * *

В списке под заголовком «Лица, умершие без завещания», Марк отыскал пренебрежительную судебную оценку имущества старика — сто фунтов.

В перечне имущества значились два ружья и дробовик, четыре быка, шотландская коляска; все это было продано на публичном аукционе за восемьдесят четыре фунта шестнадцать шиллингов. В перечне долгов значилась оплата комиссионных услуг, оказанных Деннисом Петерсоном, и стоимость ликвидации имения.

Общая сумма долга составляла сто двадцать семь фунтов. Получался дефицит. Он распределялся среди новых владельцев имения. Джон Арчибальд Андерс исчез, не оставив никаких следов. Даже три тысячи фунтов за Андерсленд ему не заплатили.

Марк подхватил ранец и вышел на яркое полуденное солнце. По Главной улице медленно двигалась водовозка, ее насосы выбрасывали две толстые струи, прибивавшие дорожную пыль.

Марк остановился, вдохнул запах мокрой земли и посмотрел через улицу на высокое здание «Ледибургского фермерского банка».

На мгновение ему захотелось войти в это здание и спросить там, что заставило старика изменить свое твердое решение после смерти быть погребенным в Андерсленде, как ему заплатили за ферму и что он сделал с этими деньгами.

Но эта мысль тут же исчезла. Люди, работающие в этом здании, совсем иной породы, чем не имеющий ни пенни внук неграмотного старого фермера.

В обществе существуют слои, невидимые барьеры, которые невозможно преодолеть, даже если у тебя есть университетский диплом, боевая награда за храбрость и ты с почетом уволен из армии.

Это здание — храм богатства, власти и влияния, и люди в нем подобны титанам или богам. Такие как Марк Андерс не врываются сюда, требуя ответить на свои мелкие вопросы относительно ничтожного старика.

— И ста фунтов наследства не будет, — вслух прошептал Марк и пошел через город на грохот железнодорожной сортировочной станции.

— Да, — подтвердил начальник станции, — Пит Грейлинг был машинистом маневрового локомотива, а сын работал с ним кочегаром, но они уволились несколько месяцев назад, в 1919 году. — Он задумчиво потер щетинистый подбородок. — Нет, куда они отправились, не знаю, только от души порадовался, что они уходят. Да, сейчас припоминаю, сын что-то говорил о том, что они направляются в Родезию. Купят там ферму или еще что. — Он усмехнулся. — Купят ферму. Вот ведь размечтались! На зарплату машиниста и кочегара ферму не купишь.