Книга Наша светлость - Карина Демина

На недоучке — потертая куртка со щеголеватыми пуговицами, парочка из которых не то потерялась, не то сгинула в кармане ростовщика, старые, но крепкие штаны. Сапоги вот хорошие, из лосиной кожи. И все равно видно — ношеные. Вместо меча — длинный рыбацкий нож, с которым — Юго был уверен — недоучка управлялся не хуже, чем с мечом.

Куда это он такой красивый собрался?

И как было следом не пойти?

Юго держался в отдалении. И шел, стараясь не слишком цеплять недоучку взглядом. Тот же переступил через нищего, бросил монету другому попрошайке. Отмахнулся от излишне ретивой шлюхи, которая, обиженная на отказ, разразилась бранью.

Мелочи, мелочи…

Что из них важно?

Юго решит. Потом.

Безымянная таверна — вывеску давным-давно обглодали дожди — стояла на углу. Недоучка огляделся, нахмурился — чем-то не по душе ему место пришлось — но все же вошел внутрь. И Юго, выждав некоторое время, нырнул следом.

Низкая дверь. Высокий порог. Пол земляной, утоптанный и укрытый соломой. Печь чадит, и едкий дым заполняет помещение. Юго зажал нос и глубоко вдохнул, привыкая.

Ну вот что за тип? Вечно его в грязь какую-то тянет… сидел бы в Замке.

Недоучка беседовал с человеком самой неприметной внешности. Невысокий, но и не низкий, средней полноты, какой-то серолицый — впрочем, в дыму все немногочисленные посетители таверны были одинаково серолицы — но даже среди них человек терялся. Юго даже позавидовал этакому умению, хотя и на него самого внимание обращали редко.

Человек что-то говорил, то и дело останавливаясь.

Доносчик?

Плохо, если так… Юго предупреждал нанимателя, что у любой тайны есть свой срок хранения. Вышел, значит. И не рано ли вышел? Наниматель осторожен. Юго сомневался, что его еще кто-то знает в лицо. Но тогда о чем разговор?

Подобраться ближе?

Опасно.

И чутье подсказывало — ждать. Он и ждал. Смотрел.

Подали вино, и серый поднял замызганный деревянный кубок, словно предлагая выпить за что-то. Недоучка последовал примеру. И когда он сделал глоток, чутье Юго взвыло.

Трактирщик, подходя к столу, старательно отводил взгляд… и не поднос поставил на стол, а кубки роздал. Разделил.

Чтобы не перепутали.

Серый взял свой первым, не оставляя недоучке выбора. И выпить тот должен, если хочет иметь дело с серым. А недоучка хочет. Что-то ему такое рассказали… что?

Выпил.

Оба перевернули кубки, показывая, что не осталось на дне злого умысла.

Идиот! Ну как можно было попасться так глупо! Юго с трудом сдерживался, чтобы не заорать от злости. А недоучку повело. Он, кажется, сообразил-таки, попытался подняться и у него получилось. Вцепившись в край стола, недоучка простоял несколько секунд, которых хватило, чтобы двое типов успели подхватить тело.

Лишь бы не отрава… не должна быть. Яд — это грубо. Обнаружат при вскрытии…

…наниматель расстроится.

Юго и так уже расстроен. До того расстроен, что готов убить и Серого, и этих двоих, что тащат недоучку из таверны. Держат почти бережно. И на улице вряд ли кто обратит на них внимание: парни не бросили в беде перепившего друга. Молодцы.

Суки.

Серый выходит спустя минуту. Юго следом. Его по-прежнему не видят, да и сумерки на руку. Осенью темнеет быстро, особенно там, куда и летом солнце заглядывать не спешит.

Переулок… улица… переулок. Вонь крепчает. Пахнет рыбой. И смолой. Пристани где-то рядом.

Ругань.

Женский визг. Вой собаки. Парочка шлюх, слишком старых, чтобы работать днем, пытаются привлечь внимание Серого. Тот огрызается…

Пустырь. Слепая стена дома. Дорога, сохранившая остатки мощения. Канава, заполненная жидкой грязью. Место назначения.

Недоучке позволяют упасть. Пинают. Долго, но без особого усердия, и Юго отчасти успокаивается: живой, значит. Мертвецов бить бессмысленно.

— Лицо не трогать. Его опознать должны, — приказывает Серый.

Вытащив из кармана алхимическую свечу, он раскручивает фитиль. Пламя бледное, но ровное. И металлический штырь с печатью накаляет быстро.

А это зачем?

— Поверни, — приказывает Серый. — Да голову ему поверни. И волосы убери.

— Так это… на лоб, может?

— Дурак ты, — Серый присел рядом с телом. Раздалось характерное шипение и вонь паленой кожи. — Нам что велено? Клеймо поставить. А где — не сказано.

— И чё?

— И ничё. Если на лбу поставить, то любому идиоту ясно станет, что ничего случайного тут нет. А так — вышел благородный лэрд погулять да загулял не туда. Перепил. В драку ввязался и…

Серый поднял камень и с коротким замахом припечатал о затылок недоучки.

Может, все-таки сразу их зачистить, не дожидаясь, пока бедолагу на тот свет спровадят?

— …получил по голове. Чувств лишился. И замерз насмерть. К утру. Сам виноват. Нечего ходить, где не следует. А тело и обобрали. Сними с него сапоги.

Стянули.

— Так это… туда? — указали на канаву, и Юго приготовился.

Нельзя дать недоучке умереть. А в воде при нынешней температуре он долго не протянет.

— Нет, — Серый отверг рациональное предложение. — Утром найти должны.

Хрена им.

Нет, Юго плевать на недоучку: сам виноват. Определенно, сам. Но нынешнее представление нарушало планы нанимателя, которые в случае смерти недоучки потребовали бы коррекции и задержали бы Юго в этом мире.

Именно так.

Отсюда и злость.

Он дождался, когда троица разойдется, предположив, что Серый отправится собственной дорогой. И оказался прав. Юго не позволил ему уйти далеко и, настигнув в переулке, ударил в спину. Узкий плоский клинок пробил одежду и плоть, вошел между позвонками. Серому вряд ли было больно, скорее он даже не понял, почему отказали ноги.

Упасть Юго не позволил. Усадил у стены и спросил:

— Что было в напитке?

Серый ответил после секундной запинки. Другой клинок с узнаваемым клеймом на пятке рукояти — Юго собирался оставить дома Дохерти подарок, — упертый в глаз, стимулирует к беседе.

— Сонное зелье.

Значит, не яд. Хорошо. Плохо, что спрашивать состав бессмысленно: местные травы Юго не известны.

— Как долго будет спать?

— Часа два. Три.

Хватит, чтобы замерзнуть. Или ослабеть настолько, чтобы не проснуться. Оставался последний вопрос.

— Кто заказчик?

Ответ был дан. И Юго со спокойной душой вогнал клинок в глаз. Смерть Серого была легкой. Пожалуй, даже слишком. Юго, раскрыв рот, сунул в него тот самый штырь с круглым клеймом. Жаль, раскалять времени не было.