Книга Штормовое предупреждение - Михаил Серегин

– А ты за мной беги, – зло сказал Черный. – И никаких забот. Все, хватит базарить! Я сказал, готовьте пушки!

Он резко взмахнул рукой, словно намереваясь ударить кого-то по лицу, но не ударил, а повернулся и побежал вдоль здания. Остальные, будто очнувшись от тяжелого сна, неохотно подались следом. У входа Козырь замешкался, навертывая на ствол глушитель.

– Копаешься, мать твою! – процедил Черный. – Запомни, как ворвемся, твой будет тот, кто будет стоять левее, мой – правее. И постарайся с первого выстрела!

Козырь молча кивнул. Черный оглянулся. Вовчик и Фермер мялись у него за спиной.

– Не копайтесь! – буркнул он. – Делаем все быстро!

Он бесшумно открыл дверь и проскользнул в здание. Под крышей, в сухом помещении у него возникло странное ощущение, будто с плеч сняли тяжелый неприятный груз. Дальше была еще одна дверь. Он одним махом вышиб ее в сторону и влетел в коридор без окон, где по стенам горели закрытые плафонами светильники. В конце коридора была лестница, а прежде – ряд стульев с низкой спинкой. На стульях сидели два плотных молодых человека со стрижеными затылками. Они разговаривали. Оба располагались справа.

Услышав шум, они разом повернули головы, и один из них попытался встать. Черный, не целясь, выстрелил. Пуля чиркнула по плечу стоящего и выбила из стены кусок штукатурки. Черный тут же выстрелил снова, и человек упал спиной на своего товарища. Тот попытался удержать его, но только связал себе этим руки. В него выстрелил Козырь – спокойно, как на тренировке. Парень схватился за грудь и клюнул носом в паркет. Все было кончено.

Черный обернулся. Остальные уже были рядом. С их одежды текла вода, оставляя на полу многочисленные лужицы. Лица их были бледны, но решительны. В руках они сжимали пистолеты.

Черный махнул рукой и побежал к лестнице. Остальные топали за ним, не особенно заботясь о конспирации.

Они уже взбегали по ступенькам, как вдруг снаружи еще раз душераздирающе шарахнул раскат грома. Молния ударила где-то совсем рядом. Все невольно остановились. И в этот момент погас свет.

Черный подождал пять секунд, надеясь, что свет загорится снова. Но время шло, а вокруг по-прежнему была полная темнота.

– Ни хрена себе! – тихо пробормотал Козырь. – Энергию вырубили. Как же мы в темноте бабки считать будем?

Черный выругался с досады. Он допустил непростительную ошибку – вышел на дело ночью, но без фонаря. Фонариков не было ни у кого из них. Если случилась серьезная авария, то им и в самом деле придется действовать на ощупь.

– Вовчик! – шепотом приказал он. – Быстро сгоняй на улицу – посмотри, в других корпусах свет есть?

Вовчик убежал и через минуту вернулся.

– Черный, труба! – взволнованно сказал он. – Вокруг темнотища, как у негра... Нигде ни огонька! Город весь вырубило!

– Значит, подстанция накрылась, – хмуро сказал Фермер. – Молния в нее ударила. Теперь хана!

– Не каркай! – оборвал его Черный. – Прорвемся.

Глава 5

Обед, который устроил для них Самохин, прошел не слишком весело. Пропустить по рюмочке с хозяином согласился только Мачколян, остальные отказались наотрез. Каждый по-своему переживал неприятный инцидент, случившийся на окраине города. Для Грачева это было почти логическое завершение их бестолковой миссии. Пожалуй, подсознательно он ожидал чего-то подобного, поэтому даже не очень расстроился и позволил пошутить на эту тему, обратившись к Самохину:

– Ну вот примерно в таком ключе мы и работаем. Сначала кто-то делает глупость, потом все расхлебываем. Поскольку делаем это дружно, то обычно все получается. Но, конечно, гораздо продуктивнее было бы не делать глупостей.

– Человек без глупостей жить не может, дорогой! – авторитетно заявил на это Мачколян, который с большим аппетитом уплетал уже слегка остывшие закуски. – Человек – это животное, которое умеет ошибаться. Философ сказал.

– Не-е-ет, тут не ваша глупость! – покаянно восклицал Самохин, сжимая огромные кулаки. – Тут моя глупость, поскольку сразу не настоял на обеде. Приняли бы по соточке, как полагается, расслабились, и все было бы в ажуре. Виданное ли дело – шататься по этим задворкам! Тут такого отчаянного народа понаехало! Не поверите – на ходу подметки режут! Сейчас ведь с работой туго. И все эти алкаши-каменщики, водопроводчики, плотники никуда не делись. Летят туда, где можно хоть рубль урвать. С одной стороны, это хорошо – рабочая сила, а с другой – самая настоящая язва на теле города, потому что сами видели. Это ведь не местные были, голову даю на отсечение, это залетные орлы. У этого, седого, десятерик просто на морде написан...

Величко в дискуссии участия не принимал, только слушал и время от времени хмыкал, а вскоре и вовсе ушел проверить, как чувствует себя Граф. Самохин обещание сдержал, и Графу предложили довольно приличный обед где-то в районе ресторанной кухни, но персонал после этого предпочел в этом районе не появляться, и Величко боялся, как бы Граф не заскучал в одиночестве.

Скучал Граф или нет, неизвестно, но вот Максимов был за обедом на редкость задумчив, и только в глазах у него время от времени мелькал странный огонек, который очень не нравился Грачеву. Этот огонек появлялся в глазах Макса довольно часто и означал только одно – в его жизни появилась еще одна женщина, с которой он намерен связать навеки свою судьбу. Никаких сомнений насчет личности этой женщины ни у кого не было. Вся группа уже имела честь с ней познакомиться, все знали, что у нее есть жених, что зовут ее Таней, что работает она в газете и даже то, что у нее разбито колено. Все эти признаки указывали на то, что Таня может сыграть в жизни их товарища роковую роль, и, похоже, ему самому это нравилось. Грачев испытывал совсем другие чувства и решил, что за Максом сейчас нужен глаз да глаз.

Однако вслед за Величко ушел Пантюхин, который сказал, что ему нужно посмотреть машину, а потом смылся и Макс, да так ловко, что хватились его, только когда того и след простыл. Грачев еще надеялся, что Макс любезничает с кем-нибудь из женского персонала здесь, в ресторане, но этот самый женский персонал сообщил, что «симпатичный мужчина с грустными глазами» только что ушел. Даже видели, как он покупал цветы в киоске напротив. Грачев понял, что случай даже более тяжелый, чем казалось вначале.

Обед был скомкан. Самохин так расстроился, что даже забыл забрать последнюю коробку из машины. Забыли про нее и остальные и вспомнили лишь в тот момент, когда Самохин устроил их в гостиницу и попрощался, пообещав прийти с утра пораньше.

Коробку нашел Пантюхин и сварливым тоном сообщил, что их обчистили, но он тут ни при чем, потому что глаз с машины не спускал и вообще посторонние дела его не касаются. Коробка действительно оказалась вскрыта, и одной рации в ней не хватало. Грачеву не пришлось долго ломать голову над загадочным похищением. Интуиция подсказывала ему, что рацию позаимствовал Максимов, который не хотел до конца терять связь с друзьями, особенно после первой неудачной прогулки по чужому городу.