Книга Месть и любовь - Лиз Филдинг

— Мне пора. Я слежу за рабочими.

— Так ты собираешься лично руководить всем, что происходит? — Ее репутация так долго оставалась безупречной, что, возможно, настал момент немного ее подпортить.

— Просто планирую провести несколько дней, играя с новой дорогой игрушкой, — ответил он.

— Насчет дорогой — даже не сомневаюсь. Но Крэнбрук — не игрушка.

— Согласен. Как и остальные свои инвестиции, я буду доводить его до ума.

— Как? Что ты планируешь делать?

Он наклонился над ней, и она почувствовала тяжесть его руки совсем близко от своей груди и вдохнула знакомый аромат его кожи…

— Тебе принесут велосипед, как только он будет отремонтирован.

Она соскользнула на тротуар:

— Попроси Гарри. Он может помочь с колесом. Он — как ты. У него золотые руки. — Она зарделась.

— До свидания, Клер.

— До свидания, Хэл. Спасибо, что подвез.

«Довести до ума…»

Может, он предупреждает ее о том, что дни, проводимые в коттедже с низкой платой за ренту в обмен на ремонтные работы, сочтены?

Он предупреждал ее насчет траты денег на обои…

— Мам! — К ней подлетела Элли.

— Привет, ангелочек! Я сегодня пораньше пришла с работы, поэтому решила сама встретить тебя. Хочешь пригласить Саванну к нам на чай?

— Нет. Я больше никогда не буду с ней разговаривать.

Да, он мог позвонить, он должен был позвонить. Хэл это знал. Но, вернувшись в Крэнбрук, он все время хотел видеть Клер Тэкерэй по какой-то неясной для себя причине.

Роберт Крэнбрук был прав. Владение парком стало его навязчивой идеей, он планировал его судьбу задолго до того, как поместье попало на торги. Он знал, что покупка — вопрос времени.

Ему казалось, что все очень просто. Он знал, что почувствует, когда наконец станет владельцем. Но сегодня утром он вдруг увидел парня, очень похожего на него самого в юности. Такого же самонадеянного, не признающего авторитетов.

А потом он столкнулся с Клер и Арчи.

«МЕСТНЫЙ ПАРЕНЬ СПАСАЕТ КРЭНБРУК-ПАРК

Уполномоченный представитель сэра Роберта Крэнбрука объявил сегодня утром, что поместье Крэнбрук-Парк было продано миллионеру Генри Норту.

Для господина Норта, основателя и президента холдинга «Халко» — международной транспортной компании, — покупка поместья стала возвращением домой. Он родился в Мейбридже, оба его родителя работали на сэра Роберта Крэнбрука. Он посещал начальную школу Крэнбрука и среднюю школу Мейбриджа, прежде чем уехать и начать собственный бизнес.

Мисс Мэри Бридж, учительница начальных классов на пенсии, хорошо помнит господина Норта и описывает его как жизнерадостного и энергичного ученика, а в средней школе он проявлял себя как многообещающий студент с прекрасными способностями к обучению.

Бывшие жители поместья рассказывают, что он был заядлым рыбаком, и выказывают уверенность в том, что он с удовольствием будет заниматься ловлей форели в ручье, в честь которого парк и получил свое название.

Генри Норт начинал свою карьеру, организовав небольшую курьерскую службу на своем мотоцикле, и вскоре оправдал наилучшие ожидания своих учителей, расширив бизнес до масштабов крупнейшей транспортной компании, известной не только в нашей стране, но и за рубежом.

Всю неделю не умолкают разговоры на тему того, что тридцатитрехлетний господин Норт преобразует поместье в развлекательный гостиничный комплекс, но новый владелец держит эту информацию в секрете. Он только упомянул, что собирается «довести до ума» свою очередную инвестицию, что звучит обнадеживающе для местных жителей».

«Обозреватель Мейбриджа», понедельник, 24 апреля

— Отличная работа, Клер. — Брайан откинулся на спинку стула. — Мы прошерстили весь Интернет, но почти ничего не нашли о нем. Даже упустили тот факт, что он родился в нашем городе. Но ты ведь всю жизнь провела в поместье. Ты его знала?

— Он немного старше меня.

— Конечно. Наверное, ты была еще ребенком, когда он уехал. Здорово, что ты так быстро нашла школьные фотографии.

— Спасибо, — ответила она и протянула ему документы, связанные с ее однодневной поездкой в пятницу.

В Лондоне она пошла обедать в ближайшее к его офису кафе. Она чувствовала себя настоящим репортером, когда завязала разговор с девушкой, убирающей столы, притворяясь, что ей предложили работу в офисе. Скорее всего, сюда ходили в перерыв работники Хэла, и женщины были не прочь перемыть косточки своему красавчику боссу.

— Я постаралась свести расходы к минимуму. Все, что я узнала, — это то, что информация о нем недоступна. Сколько может стоить фотография красивого миллионера, проживающего по соседству на главной странице?

— Не знаю.

— Женщины покупают газеты.

— Ты права, но как часто мы сможем помещать там его фотографию? Пока мы не знаем его планов, это не сенсация.

— Нам не нужны сенсации. Я буду писать статьи, — пообещала Клер. — Все, что нам нужно, — это его фотография на первой странице и текст на второй. Именно так продаются газеты с информацией о членах королевской семьи.

— Плохо, что к его деньгам не прилагается титул, но невозможно получить сразу все. — Брайан улыбнулся, подписал ее чеки и отдал назад. — В данных обстоятельствах можно пробовать все, только в Лондон больше ездить не стоит.

Телефон прозвонил один раз, два, три. Наконец в десятый раз.

— Что ты хотела, Клер?

— И тебе доброго утра, Хэл.

— Доброго? Я что-то не заметил.

— Тебе же хуже. Я пропалывала картошку в саду под ясным небом и теплым солнцем.

— Надеюсь, ты не опоздала опять на работу.

— Опоздала. Автобус пришел позже. Как там мой велик?

— Я проверю. Что-нибудь еще?

— Может, расскажешь мне о своих планах на Крэнбрук-Парк? — вкрадчиво спросила Клер, пробуждая в нем чувство, которое он никак не мог понять. Неужели Роберт Крэнбрук был прав? Неужели это конец, а не начало? — Расскажи что-нибудь, о чем я смогу написать статью.

— Напиши, что это не твое дело.

Она услышала горечь в его словах.

— Нет… мне нужны детали…

Она что, смеется?

— Что это не касается Клер Тэкерэй?

— Ладно, не будем пока об этом. Я думала, ты сможешь объяснить жителям, зачем ты закрыл проход на главной аллее вдоль Крэна.

— Твоим читателям не все равно? Никто не жаловался.

— Видимо, ты не читаешь раздел с письмами.

— Я вообще не читаю «Обозреватель», — солгал он. — Я уверен, что всем абсолютно наплевать на то, что происходит.