Книга Дельта-фактор - Микки Спиллейн

— Это вряд ли, Морган. Эти типы не слишком разговорчивы, даже с людьми своего круга. Хотя я могу попробовать. У меня... приятельские отношения кое с кем последние шесть месяцев. — Ее глаза встретились с моими и стали серьезными. — Но это не за деньги, Морган. Я сделаю это, но не за деньги.

— Я не хочу оставаться у тебя в долгу, детка.

— Я тебе хоть немного нравлюсь? Никто на самом деле не испытывал ко мне симпатии.

— Когда-то тебя любили, голубка.

— Не любовь, Морган. Я хочу просто нравиться. Я хочу иметь хотя бы одного настоящего друга, который не боится.

— Я испытываю страх почти постоянно, — возразил я.

— Но ты не боишься. Вот почему ты неуловим, что бы они ни пытались сделать с тобой.

Я почувствовал, что мои губы сами расползаются в улыбке, и подмигнул ей:

— Ты мне нравишься, котенок. На самом деле.

— Значит, ты уже понял, что я не собираюсь отпускать тебя сегодня. Я совсем не хочу делать все эти вещи, которые... я делаю с остальными. Я просто хочу, чтобы ты обнял меня и чтобы я тебе нравилась, мы будем разговаривать обо всем на свете, слушать музыку, держаться за руки, а потом я, может, засну на твоем плече и просплю до восхода солнца. Ты понимаешь, о чем я говорю, Морган?

Я встал, подошел к ней и коснулся ладонью шелковистого облака ее волос, а потом посмотрел в ее смешливые, дружеские глаза и кивнул:

— Я понимаю.

Глава 4

Я вышел из такси перед отелем и окинул взглядом почти пустые улицы города, который еще не очнулся для ежедневной борьбы. Влажная дымка окутывала все вокруг, а верхушки зданий, казалось, были закрыты низко висящими тучами.

Я добрался до своей комнаты и проспал до двух дня, затем дозвонился до Майами и разработал с Артом Кифером план, как мне и Ким выбраться из страны. Он решил, что я сошел с ума, выбрав именно этот угол, так как немного подальше на юг лежали такие места, где можно прятаться всю оставшуюся жизнь, если только ты не Эйхманн и у тебя есть деньги, чтобы дать кое-кому взятки. Но я настаивал на своем, и он согласился, как, впрочем, делал всегда; мы условились, когда и где встретимся. Второй звонок связал меня с Малышом Джо Малони; который обещал доставить несколько необходимых вещей в камеру хранения на автобусной станции, ключи от которой будут оставлены для меня внизу, у стойки.

В четыре тридцать я взял ключи, оплатил счет, вскочил в такси, направлявшееся в верхнюю часть города, забрал из камеры хранения сорок пятый, ящик боеприпасов, набор инструментов и два маленьких напильника, вполне заменявших ацетиленовую горелку. Полчаса спустя я постучался в номер Ким и услышал, как она идет к двери.

— Привет, моя обрученная, — сказал я.

— Давай не будем слишком увлекаться этой игрой, Морган.

— Все в этом мире игра, Ким. Только ставки меняются.

Она закрыла дверь и проследовала за мной в комнату, подождала, пока я устроюсь в большом кресле, потом уселась напротив.

— Тебя не было в номере ночью.

— Это важно?

— Моим людям это не понравилось.

— К черту твоих людей.

— Ты добровольно участвуешь в операции.

— О'кей, я вернулся.

Ким кивнула, но в ее глазах я уловил тень упрека.

— Тебе это, наверное, не важно, — продолжила она, — но я расписалась в твоем получении, и до тех пор, пока не сдам тебя снова под расписку в очередную тюрьму, моя шея и карьера находятся в подвешенном состоянии. Я не напрашивалась на это дело. Я не хотела им заниматься, но мне предложили, и я не отказалась. Так как ты принял эти условия добровольно, я надеялась, что все приготовления будут проходить по нашему взаимному согласию. У нас нет причин вредить друг другу.

— О, дорогая, — воскликнул я, — перестань, прошу тебя! Черт, если бы мне нужно было продемонстрировать свои таланты, я бы сделал это перед всем твоим чертовым департаментом, а не только перед тобой. Забудем об этом, о'кей?

Неохотно и с суровой усмешкой она сказала:

— О'кей, Морган. Мы будем спокойны и невозмутимы.

— Отлично. А теперь... что-нибудь насчет Гормана Ярда?

Несколько секунд Ким покусывала нижнюю губку.

— Он мертв, Морган.

— Что?!

— В тюремной мастерской произошла авария. Никого не признали виновным. — Она замолчала, наблюдая за моей реакцией, а потом закинула руки за голову. — Так как ты заинтересовался этим, они решили провести еще одно расследование.

— Ну и смеху с этими ребятами там, наверху. Они не очень далеко продвинутся. Каким образом копам удалось арестовать его?

— Их навели на его след анонимным телефонным звонком. Его нашли и предъявили обвинение. Все было сработано без помех. Ярд во всем признался и даже не очень сопротивлялся аресту. Казалось, он даже рад.

— Может, именно так и было.

— Что?

— Ничего. Что насчет остатка моих сорока миллионов?

— До сих пор ничего не появлялось. Все каналы, где могли всплыть купюры такого достоинства и с такими серийными номерами, взяты под контроль. Ты хорошо поработал. Единственная проблема — тебе не удастся довести дело до конца. Тебе придется передать его твоим друзьям, с которыми ты планировал эту кражу.

— Я одиночка, Ким. Ты видела мой послужной список.

— Но не в этот раз. Чтобы провернуть такое дельце, понадобилось много людей. Ты дважды выкинул подобный фортель во время войны, достав планы передвижения войск и координаты немецких блокгаузов из бронированных машин. Ты умудрился доставить их раньше срока в штаб союзников, воспользовавшись минами-ловушками для остановки транспорта в нужном месте, особым газом, который валил с ног оккупантов, даже не подозревавших, что происходит, и средством проникновения с особой миниатюрной горелкой, разработанной специально для тебя. Но сейчас ты усовершенствовал свою технику. Ты не пользовался горелкой. Это больше напоминало ожог кислотой. Они до сих пор не могут понять, как ты это сделал. Что ты использовал, Морган?

В ее голосе непроизвольно зазвучало легкое уважение, и я улыбнулся:

— Нас было шесть человек в тот раз, дорогая.

— Я знаю. Мы расследовали этот вариант, пытаясь выяснить, не могли ли они стать твоими сообщниками в более крупной афере. Трое из них мертвы; четвертый получил довольно серьезные ранения и позднее исчез где-то в тюрьмах Австралии; немецкий националист, который помогал тебе, теперь успешный бизнесмен в Берлине. Нет, остался только ты один. Только ты мог спланировать и провернуть такое дело.

— Я принимаю твои аплодисменты.

— Жаль, но ты их не заслуживаешь.

— Плевать.

— Но по крайней мере, на этот раз ты сможешь искупить свои грехи.