Книга Эдем - Джейми Макгвайр

И тут я наконец поняла, поняла с полной ясностью: с того момента, как я узнала правду, мне было страшно распрощаться с нормальной жизнью, но без Джареда она не имела смысла. Конечно, я была полноценной, сложившейся личностью. Мне не нужен другой человек, который дополнял бы меня, но с Джаредом я гораздо счастливее, чем без него. Я была больше, чем просто счастлива. Стоит ли тратить время на доказательства, что я была свободна? Была и с ним, и без него. Остаться с ним означало сделать выбор в пользу взаимной любви, сказать «да» совместной жизни с кем-то. То, что творилось вокруг нас, можно назвать хаосом, и все равно никогда в жизни я даже не надеялась на такое. И большинство людей не надеются. Любовь Джареда — выражение самых чистых чувств, какие один человек может испытывать к другому. Чем больше я взвешивала в голове все «за» и «против», тем менее привлекательной становилась пресловутая нормальная жизнь. Само сравнение причиняло боль. Я не могла вспомнить, что заставляло меня сомневаться, и ругала себя, ведь из-за моей неуверенности Джаред мог подумать, что мне не так уж и хорошо с ним. А я была благодарна ему за каждый миг, который он провел со мной.

— Как ты себя чувствуешь, любимая? — раздался из-за спины голос Джареда.

Он принес мне стакан воды со льдом.

К чему спрашивать. Мне хорошо. Кажется, мне с каждым днем лучше и лучше. Это нормально? Разве я не должна чувствовать тошноту или постоянную усталость? Или то и другое вместе?

— Необязательно, — сказал Джаред и сел рядом со мной. — Что считать нормальным, когда ты носишь нашего ребенка?

Мы вместе смотрели на гладь океана. Шторм бушевал над водой всю ночь до утра… Я это точно знала, и тому была причина. Джаред сдержал обещание наверстать упущенное. Я спала всего час или два, после того как солнце взломало линию горизонта и вторглось на пляж. Пространство океана тянулось в бесконечность, пока не соединялось с небом. Отличить их друг от друга можно было только по небольшой разнице в оттенке синевы. Я глубоко вздохнула и прижалась к мужу.

— Что с тобой?

Он поцеловал меня в лоб.

— Неважно, — ответила я и закрыла глаза.

Мне хотелось получать удовольствие от шума волн, набегавших на берег, и дуновений ветра, который играл с моими волосами. Я бы так и сделала, если бы могла выбросить из головы тревожные мысли. А еще я притворилась бы, что события, которые мне пришлось пережить за последние годы, — нереальны. Но нет, все это было, и по возвращении домой нас ждало продолжение этого непостижимого ночного кошмара. С такими мыслями трудно расслабиться и наслаждаться медовым месяцем, несмотря на беспрестанные усилия Джареда. Я наконец приняла свою жизнь такой, какая она есть, но от этого будущее не стало менее пугающим.

— Смотри, — сказал Джаред и кивнул в сторону какого-то пятна на пляже.

Ярдах в двухстах от нас стоял Самуэль. Моим человеческим глазам было не под силу на таком расстоянии различить, смотрит он на нас или на океан.

Джаред потерся носом о волосы у меня над ухом:

— Его только что временно назначили на новую должность.

— Присматривать за нами? — спросила я. — Наверное, он в ужасе.

Джаред хмыкнул:

— Что-то вроде того. У гибридов нет архов. Я говорил тебе об этом?

— Нет, не говорил.

— У нас нет. Наша работа — защищать людей, прибавь к этому наши знания и способности, ясно, что приставлять охрану к нам самим излишне. Не говоря уже о проклятии…

— Но тебе все-таки нужна защита? — спросила я.

Джаред задумался:

— Мы рождены для того, чтобы защищать. Я думаю, он смотрит на это как на неразумную трату ресурсов.

— Понимаю, — кивнула я.

Джаред сдвинул брови и поднял голову:

— Ты сегодня выглядишь по-другому.

— Я? Что со мной не так?

Джаред засмеялся.

— Не внешний вид, уверяю тебя. Но поведение. Кажется, ты не так близка к отчаянию. Почему?

От удивления я приподняла брови и пожала плечами:

— Не потому, что перестала беспокоиться, уж поверь. Мне еще год учиться в колледже, после этого я приму в управление «Титан»… и я жду ребенка. Лично меня больше всего заботит, что нужно быть настороже девять месяцев, чтобы остаться в живых и родить нашего ребенка, уповая на добрую волю Создателя. Пусть Он вопреки собственным правилам поможет нам.

— Десять.

— Что?

— На самом деле десять месяцев. Сорок недель — это десять месяцев.

— Еще не легче, — хмуро сказала я.

Джаред выдавил улыбку:

— Я гордился тобой, пока слушал.

Я не ответила, и тогда он развил мысль:

— С Михаилом. Ты здорово говорила. Может быть, благодаря твоим словам я избежал серьезных проблем.

— А что могло случиться? Если бы Эли принял решение не в твою пользу?

— Наихудшим наказанием была бы смерть.

— Но… ты не можешь умереть, если не умру я.

— Или если меня признают виновным в нарушении Равновесия. Небеса не проявляют снисхождения в обоих случаях.

— Предполагается, что наш ребенок может нарушить Равновесие, — сказала я, прикасаясь к животу.

Джаред положил руку поверх моей:

— Не Бог создал этого ребенка, а мы, Нина. Свободная воля и Закон находятся на противоположных концах вселенной. Я мог бы объяснять тебе это до конца жизни, и ты все равно не поймешь. Я и сам не до конца это понимаю. Знаю только, что Закон неизменен, а Равновесие меняется. В нашем случае Равновесие находится в зависимости от свободной воли, и это все меняет.

— У меня голова болит, — сказала я.

— Сочувствую. Еще воды?

Я посмотрела на стакан. Он был пуст.

— Я даже не заметила, что прикасалась к нему.

Джаред провел рукой по моему предплечью, нажимая пальцами на кожу в разных местах.

— У тебя температура, думаю, это из-за беременности.

Я кивнула, глядя на океан.

— Это когда-нибудь кончится, Джаред? Когда ребенок родится, нам тоже придется бороться за каждый прожитый день?

— Нет. В какой-то момент небеса должны решить, что с нас достаточно. И тогда мы или будем спасены, или умрем. Как только решение будет принято, мы окажемся под защитой.

Я посмотрела на небо:

— Почему Он не сделает это сейчас?

Джаред не отвечал, но так и должно быть. Я не ждала, что он даст ответ.

— Джаред…

Я замолчала в нерешительности. Не хотелось портить это прекрасное утро.

— Думаю, мне надо продолжить тренировки.

— Хорошо.