Книга Муж и жена - Уилки Коллинз

Ее мужу!

Леди Джейн устремила растерянный взгляд на мистера Ванборо, на того мистера Ванборо, которого любила, которого искренне считала неженатым, и до этой минуты подозревала только в том, что он неловко пытается скрыть грешки своего друга. Куда девался ее уверенный светский тон, куда девались ее аристократические манеры. Нанесенная ей обида (если эта женщина не лжет), муки ревности (если эта женщина действительно его жена) сорвали с нее маску, обнажив уязвимое человеческое естество. Глаза у нее вспыхнули гневом, щеки залил румянец.

— Если вы способны говорить правду, — высокомерно произнесла она, обращаясь к Ванборо, — говорите. Я жду вашего объяснения. Вы вели себя перед всем светом, предо мной так, как будто вы холосты, со всем, что отсюда вытекает. Правда, что эта женщина ваша жена?

— Взгляните на нее! Вы слышите, что она говорит? — в свою очередь обратилась к мужу миссис Ванборо. Но вдруг отшатнулась от него, задрожав с ног до головы. — Он медлит, — прибавила она тихо, точно про себя: — Господи, он не отвечает!

— Эта женщина ваша жена? — повторила вопрос леди Джейн.

Все самое черное поднялось со дна души этого человека.

— Нет, — выговорил он наконец роковое слово.

Миссис Ванборо отступила еще на шаг, ухватившись за белую портьеру, чтобы не упасть, и оборвала ее. Судорожно сжимая ткань, она взглянула на мужа. «Кто из нас сошел с ума, — застучало у нее в голове, — он или я?»

Леди Джейн вздохнула с облегчением. Слава богу, не женат. Всего-навсего легкомысленный повеса. Это, конечно, ужасно, но не смертельно. Надо будет строго отчитать его и потребовать полного исправления. А потом можно и простить и выйти за него замуж. И леди Джейн повела себя в высшей степени благоразумно. Выказала холодность в настоящем, но не лишила надежды на будущее.

— Я сделала горькое для себя открытие, — посмотрела она с укором на Ванборо. — От вас зависит, смогу ли я забыть этот вечер. Прощайте!

Последние слова леди Джейн сопроводила долгим выразительным взглядом, приведшим миссис Ванборо в бешенство. Она бросилась к двери и преградила леди Джейн дорогу.

— Так просто вы отсюда не уйдете!

Ванборо почел должным вмешаться, но остановился, пригвожденный к полу отчаянным, полным презрения взглядом жены.

— Этот человек солгал, — отчетливо проговорила она. — И я вам сейчас это докажу.

Взяв со стола колокольчик, миссис Ванборо позвонила и сказала вошедшему слуге:

— Подите в мою комнату и принесите шкатулку с бумагами.

Она ждала возвращения слуги, отвернувшись от мужа и вперив горящий взор в леди Джейн. Одинокая, беззащитная, стояла она у осколков своей семьи, возвысившись над предательством мужа, бесстрастием служителя закона, презрением соперницы. В эту страшную для нее минуту красота ее засияла с прежней силой. Великая актриса, заставлявшая публику, затаив дыхание, следить за происходящей на подмостках драмой, она играла теперь последний акт своей драмы перед этими тремя людьми, и они, затаив дыхание, ожидали, пока она снова заговорит.

Вернулся слуга со шкатулкой. Миссис Ванборо вынула бумагу и протянула ее леди Джейн.

— Я когда-то пела на сцене, — сказала она. — Молва не щадит актрис, и я озаботилась получить документ, который подтвердил бы законность моего брака. Документ этот неоспорим. Даже высший свет, мадам, с уважением относится к таким документам.

Леди Джейн взяла протянутую бумагу. Это было брачное свидетельство. Смертельная бледность разлилась по ее лицу.

— Так, значит, вы обманули меня, — едва проговорила она.

Ванборо бросил взгляд в дальний угол комнаты, где сидел его поверенный, наблюдавший за ходом событий.

— Не откажитесь подойти сюда на секунду, — отнесся он к Деламейну.

Деламейн поднялся со стула и подошел.

— Прошу вас выслушать моего поверенного, — обратился Ванборо к леди Джейн. — У него нет причин обманывать вас.

— Надеюсь, от меня потребуется только изложить факты?

— Ничего больше.

Напряженно вслушиваясь в этот разговор, миссис Ванборо сделала шаг вперед. Уверенность в собственной правоте, дающая силы противостоять брошенному в лицо оскорблению, вдруг заколебалась, миссис Ванборо почувствовала — надвигается что-то неведомое и страшное. И сердце у нее бешено заколотилось.

Леди Джейн протянула бумагу поверенному.

— В двух словах, сэр, что это такое?

— В двух словах, — отвечал поверенный, — это пустая бумажка.

— Значит, он не женат.

— Не женат.

Секунду помедлив, леди Джейн поворотилась к миссис Ванборо, стоявшей у нее сбоку, взглянула на нее и в ужасе отпрянула.

— Увезите меня отсюда! — воскликнула она при виде устремленных на нее огромных горящих, полных смертельной муки глаз. — Увезите меня отсюда! Эта женщина меня убьет.

Ванборо взял ее под руку и повел к двери. В комнате воцарилась тишина. Миссис Ванборо следила за уходящей парой тем же отчаянным взглядом. Наконец дверь захлопнулась. Деламейн, оставшийся наедине с оскорбленной, брошенной женщиной, молча положил бесполезное свидетельство на стол. Миссис Ванборо перевела взгляд с него на ненужную бумажку и, не издав крика, не сделав никакого защитного движения, упала без чувств у его ног.

Деламейн поднял несчастную женщину, положил на софу. И стал ждать, вернется ли Ванборо домой. Глядя на прекрасное, бездыханное лицо, он должен был признать — с этой женщиной обошлись жестоко. Да, этот сухарь, успешно делающий карьеру, на этот раз позволил шевельнуться чувствам — с этой женщиной обошлись жестоко.

Но закон есть закон. Случай бесспорный. Санкционированный законом.

За окном послышалось цоканье копыт, скрип колес экипажа. Леди Джейн уезжала прочь от этой юдоли скорби. Вернется ли муж? Вот она, сила привычки. Даже Деламейн все еще называл его мужем, несмотря на закон, несмотря на неоспоримые факты. Верно, уж не вернется. Прошло пять, десять минут, Ванборо и след простыл.

Неблагоразумно поднимать в доме шум. Нежелательно — лично ему — оповещать слуг о случившемся. Однако хозяйка дома все еще лежит без чувств. В открытую дверь дунул прохладный вечерний ветерок и заиграл лентами ее кружевного чепца, выбившимися на плечо локонами, — женщина, любившая его, мать его ребенка, лежит без чувств одна и без помощи.

И Деламейн протянул руку к звонку позвать слуг.

Тишину вечера снова нарушил шум приближавшегося экипажа. Рука его замерла на звонке. Шум становился громче. Зацокали копыта, заскрипели колеса. Вот уже экипаж совсем близко, вот он остановился у ворот дома.

Неужели вернулась леди Джейн?

Неужели вернулся муж?

Громко звякнул входной колокольчик, захлопали двери, зашуршали в сенях юбки. Дверь в комнату отворилась, и вошла женщина, одна, без провожатых. Не леди Джейн, нет. Это была незнакомка, гораздо старше леди Джейн. При других обстоятельствах женщина вполне заурядная, но сейчас ее светящееся счастьем лицо было почти красиво.