Книга Удар бумеранга - Чингиз Абдуллаев

Гуртуев кивнул в знак согласия.

– Нам не нужен новый Чикатило, – убежденно продолжал Шаповалов. – Если бы не ваши теоретические выкладки, Казбек Измайлович, мы никогда бы не связали убийства в Уфе и Челябинске. Но даже два убийства – слишком много. Насчет серийного убийцы вы, конечно, правы. Он уже не остановится, это я знаю по собственному опыту. Зверь, отведавший крови, становится неуправляемым. Его можно только пристрелить.

– У меня еще несколько вопросов, – неожиданно заговорил Дронго. – Сколько лет было погибшим? Молодые женщины или в среднем возрасте?

– Первой было двадцать девять, второй – тридцать два, – ответил Резунов.

– У вас есть их фотографии?

Резунов протянул несколько фотографий. На всех фотографиях были запечатлены блондинки, причем похожие друг на друга. Одинаковый тип лица, немного раскосые глаза, у обеих роскошные волосы, ровные носы, небольшая грудь. Очевидно, именно такой тип женщин нравился убийце. У первой погибшей волосы были распущены, у второй – коротко острижены.

– Кем они работали? – продолжал сыпать вопросами Дронго. – Каков их социальный статус?

– Первая работала в библиотеке заместителем заведующей. А вторая – в научно-исследовательском институте, старшим научным сотрудником. Это информация о чем-то говорит? – не выдержав, уточнил Шаповалов, не совсем понимая последний вопрос.

– Он отдает предпочтение уверенным, ухоженным, независимым и самостоятельным женщинам. Молодые девочки его не волнуют, – пояснил Дронго. – Думаю, нужно также уточнить, каким парфюмом пользовались обе дамы, запах имеет очень важное значение для сексуальной стимуляции. И как были одеты, носили брюки или платья. Сейчас достаточно тепло, значит, на них не было верхней одежды. И, конечно, надо понять, каким образом он мог заманить их на чердак и в подвал. Особенно во втором случае. Вероятно, преступник должен внушать доверие и не вызывать настороженности у женщин. Иначе как можно днем, на глазах у всех, уговорить абсолютно незнакомую женщину спуститься в подвал или подняться на чердак? В первом случае она, очевидно, тоже была жива, находясь на чердаке?

– Да, – ответил Резунов. – Он душит их в процессе сексуального акта. Наверное, таким необычным способом убийца получает наибольшее удовлетворение.

Дронго поморщился.

– Не люблю насильников ни в каком качестве, – признался он. – И в данном случае чувствую свою долю вины за все, что произошло. Но я не думал, что все окажется таким страшным.

– Он не нападает в родном городе, – задумчиво проговорил Гуртуев, – видимо, понимает, что его могут вычислить. Значит, нужно искать либо в Пермском крае, либо в Свердловской области, соседствующими с Башкирией и Челябинской областью. Этот преступник не поедет совершать убийства из Москвы. Он достаточно последователен и логичен. Знает, что его могут запомнить в поезде, и самолетом тоже не воспользуется, это было бы слишком рискованно. В аэропорту нужно предъявлять свой паспорт, а зафиксированная поездка в конкретный город, где произошло убийство, будет очевидным свидетельством его вины. Значит, убийца совершает переезды на короткие расстояния и находится где-то по соседству.

– Как собираетесь его искать? – поинтересовался генерал Шаповалов. – Господин Дронго прав, территория огромная. Даже если бросить туда целую армию, невозможно ее прочесать. Возможно, Россия не совсем подходит под ваши теоретические изыскания, Казбек Измайлович. Легче искать преступников где-нибудь в Бельгии или на границе Португалии.

– Между прочим, недавно в Португалии отправлена за решетку целая группа педофилов, – сообщил Гуртуев. – Это к вопросу о моей теории. Среди них много высокопоставленных чиновников.

– Никто не сомневался в вашей компетенции, уважаемый Казбек Измайлович. Речь шла о том, что мы не имеем право использовать государственные ресурсы на проверку вашей теории до тех пор, пока не произойдет конкретное преступление.

– Какой идиотизм! Ждать убийства, чтобы проверить научную теорию, – возмущенно проговорил Гуртуев.

– В данном случае это не совсем научная теория, – возразил генерал. – Вы предлагали бросить наши силы на поиски возможного преступника, который теоретически может совершить убийство. Никто не разрешил бы нам отвлекать силы и средства на подобные поиски. Меня просто обвинили бы в использовании должностного положения. Нельзя искать неизвестно кого, который в будущем может оказаться преступником. Тогда что с ним делать? Держать все время под наблюдением? Невозможно. Посадить в тюрьму на основании ваших расчетов? Ни один прокурор не подпишет обвинительное заключение и ни один судья не вынесет осуждающего приговора.

– Значит, нужно сознательно ждать, когда он пойдет на конкретное убийство? – покачал головой Гуртуев. – И это говорите вы, Сергей Владимирович, генерал милиции, призванный стоять на защите прав людей?

– Именно поэтому и говорю, – вздохнул Шаповалов, – как это ни прискорбно звучит. Я должен защищать и его, пока он не совершил свое преступление. Ведь он гражданин нашей страны и пользуется всеми правами, в том числе презумпцией невиновности. И я не могу посадить человека за возможное будущее преступление. Так не бывает.

– Это я уже понял, – ответил Гуртуев. – Но не обязательно их сажать. Мы могли бы взять их под более жесткий контроль. И учтите, когда мы вернемся, нам понадобится помощь вашего информационного центра. Нужно будет подключить лучших программистов, чтобы найти этого убийцу.

– Если сумеете найти, я лично пойду к министру с просьбой внедрить вашу программу в нашу повседневную работу, – пообещал Шаповалов. – Билеты на самолет мы закажем вам на завтра, если не возражаете. Сначала в Уфу, а потом в Челябинск. Что-то не так? – спросил он, видя, как меняется выражение лица Дронго.

– В Уфу можно доехать и на поезде, – проворчал эксперт.

– Почему на поезде? На самолете быстрее, – не понял генерал.

– Не люблю летать самолетами, – признался Дронго.

– Это уже комплекс, – усмехнулся Гуртуев.

– Еще какой, – согласился Дронго. – Посмотрите газеты за двадцать четвертое сентября девяносто шестого года. Самолет Москва – Баку загорелся, и его с трудом вернули обратно в Москву. А летом девяносто первого самолет, на котором я летел, врезался в бензовоз уже на земле. Бензовоз был смят в лепешку, а у самолета оторвалось левое крыло. Водитель бензовоза успел выскочить, из пассажиров самолета никто не пострадал, но ощущения были ужасными. А еще один раз мы едва не перевернулись в воздухе во время урагана, когда летели из Ниццы. По-моему, вполне достаточно.

– Сколько раз в год вы летаете? – улыбнувшись, спросил Шаповалов.

– Тридцать или сорок, – вздохнул Дронго, – почти как профессиональный летчик.

– И все равно боитесь?

– Еще как, – признался Дронго. – Но, похоже, в Уфу действительно придется лететь самолетом. Ничего страшного, как-нибудь перенесу. У меня есть свое средство для снятия стрессов.