Книга Бабочки в жерновах - Людмила Астахова

— Ты, кошка драная! — взревел он, хватая девицу за подол. — Ты где свои зенки забыла, курица?!

— Помогите… — пискнула она. — Насилуют…

— Щаз я тебе помогу, дура, — в сердцах посулил Балгайр и от души шлепнул беглянку по заднице. Но продолжить благое дело воспитания в барышне уважения к чужой собственности не успел. Вслед за девкой из-за пакгауза выскочили трое расцарапанных и весьма рассерженных мужиков.

— Ага! Попалась, шалава! Не уйдешь! — заорал один, весь пышущий охотничьим азартом, но осекся, встретившись взглядом с Бертом, и примолк.

— Ша, парни, — бросил Балгайр, покрепче ухватив барышню за локоток. — Пошутили, и хватит. Кабаре закрывается.

— Слышь, Рыжий, ну ты не борзей вконец-то! — возмутился один из «охотников». — Твоя, что ли, девка?

— Да уж не ваша. Я тут с ног сбился искать, куда моя клиентка запропала, а вы, значит, решили мне дело сорвать? Не по закону, парни. Или надумали на мою территорию пролезть? Мозгам душно стало, сквознячок устроить?

— Ладно, ладно, поняли! — примирительно поднял ладони старший. — Твоя так твоя.

— Смотрите, какие мы смышленые! — издевательски оскалился Берт. — Прям академики! Еще раз узнаю, что кто-то из вас к моему товару свои лапы поганые тянет, пристрелю. Пшли, прыткая моя. Или передумала плыть на Эспит?

— Н-нет, — выдавила барышня.

— Ну, тогда шевели ножками, раз-два, раз-два. Вот так, умничка. Если я из-за тебя на встречу опоздаю, поедешь в трюме вместе с крысами.

Поминутно оглядываясь на поскучневшую троицу несостоявшихся насильников и спотыкаясь через два шага на третий, девушка послушно заковыляла за Балгайром. Только минут через десять он понял, в чем дело. Бедняга то ли каблук сломала, то ли ногу подвернула — с этими бабами не поймешь. Но время уже поджимало, поэтому Берт попросту поднял «клиентку» и забросил себе на плечо. По ровной дороге сама потопает, а покамест и понести можно. Жаль, что хоть и щуплая, а все ж не такая маленькая, чтоб подмышку ее сунуть, как сгинувшую бутылку. Было б справедливо.

Выбравшись, наконец-то, из лабиринта портовых строений, Берт поставил барышню на ноги и скомандовал:

— Одерни юбку! Чулки подтяни! И волосенки свои подбери под шляпку. Мы же не хотим, чтобы первый же встречный полицейский решил, что у тебя проблемы?

— Угу, — спасенная девица шмыгнула носом и тут же страдальчески его сморщила.

— Хорошо! — одобрительно кивнул он. — Теперь ноги. Что ты ковыляешь, словно беременная лягушка?

— Туфли…

— Хм… Ну, на руках я тебя через весь город не потащу, ты уж извини. Возьмем, значит, извозчика, иначе можно опоздать. Я и так по твоей милости остался без топлива, а если еще и клиент сорвется… Где твои вещи? Надо их забрать, хотя, если хочешь, можем и оставить.

Но тут барышня, видимо, окончательно уверившись в спасении, показала норов.

— С чего это вы решили, будто я с вами куда-то пойду?

— Ты же хотела попасть на Эспит, — напомнил Берт. — Или меня обманули? Ну, так на остров тебя могу отвезти только я, больше никого не найдешь.

И широко улыбнулся, дескать, не сомневайся, малышка, я тут самый незаменимый.

— И чего же мне это будет стоить? — недоверчиво осведомилась девушка, всем видом своим демонстрируя, что подозревает в рыжем контрабандисте как минимум насильника и убийцу, а вполне возможно, и людоеда. После ее портовых приключений, впрочем, неудивительно.

— Тебе, рыбка моя пушистая, это обойдется… м-м… ну, скажем, в десятку, — Балгайр подмигнул, а потом уточнил серьезно: — Десятка-то у тебя есть? А то у меня принцип — бесплатно никого не вожу, даже тех, кому на самом деле очень надо попасть на Эспит. Но могу в долг.

— Вы смеетесь?! И кто вы, в конце концов, такой?

— Очень своевременный вопрос! Позвольте представиться, милая барышня. Берт Балгайр, — он сдернул с головы потрепанную шляпу и изобразил что-то вроде поклона. — Так же известный как Рыжий Берт. Я своего рода… почтальон. Моя специализация — срочная доставка самых разнообразных грузов в труднодоступные места. Весьма, знаете ли, востребованная профессия в наши сложные времена. И, поскольку я независимый перевозчик, то и стоимость услуг исчисляю сам. Вот как сейчас. Всё зависит от того, насколько сильно человеку нужны мои услуги. Поверь мне на слово, малышка, именно тебе на Эспите самое место. Ну что, по рукам?

— Угу, — кивнула барышня, ошеломленная таким напором.

— Ну, вот и славненько. Да, и кстати… Как тебя зовут-то, милая?

Верэн Раинер. Мурран

Правильно мать говорила: «Дурёха ты, Вер, как есть дура! Пропадешь в первой же подворотне. И молись, чтобы тебя всего лишь ограбили, а то ведь снасильничают и удавят по-тихому». Ибо только самая непроходимая дурында способна попасться на простейшую уловку, на «слабо».

«А слабо тебе, малявка, поговорить с серьезными людьми?» Большего и не потребовалось, чтобы Верэн задрала нос и потащилась в пакгаузы, как глупый щенок на веревочке.

Теперь-то что махать кулаками, когда драка кончилась? Барышня Раинер бичевала свою доверчивость изо всех сил, но червячок сомнения грыз её изнутри с неослабевающей силой.

Рыжий спаситель её, Берт Балгайр, на рыцаря в сверкающих доспехах походил меньше всего. И на его, чего уж греха таить, очень и очень мужественном лице не были записаны клятвы хранить целомудрие спасенной только что девы. И даже малюсенького обещания не ограбить оную деву и не выбросить за борт на корм рыбам — тоже не сыскать, хоть под лупой рассматривай.

И что делать прикажете? Отказаться плыть с Бертом и продолжать искать другой способ попасть на Эспит? Или согласиться и снова рискнуть?

Верэн украдкой поглядывала на Берта, пытаясь таким сомнительным способом уяснить для себя — злодей он или нет. Что может быть хуже, чем помереть потому, что постеснялась лишний раз вопрос задать? А какой вопрос? «Скажите, дяденька, а вы меня не сначильничаете ненароком и не утопите?» Ничего умнее девушка придумать не могла.

Вот попала, так попала! Проще на горячей сковородке усидеть!

— А далеко до Эспита?

— Это смотря на чем плыть, — уклончиво ответил Берт.

— А мы на чем?

— На моем баркасе, рыбка. У тебя морской болезни нет?

Что такое «морская болезнь», Верэн знала только из книг.

— В поезде меня не укачивает.

— Это хорошо, — улыбнулся мужчина, блеснув ровными белыми зубами. И еще эта пробивающаяся щетина на щеках…

«Дура! Не глазей на него так, словно готова скинуть юбку прямо на улице! Не смей!» — приказала себя Верэн. Но нет-нет, да и косилась в сторону мужчины. Её же только что спасли от кое-чего похуже смерти. Вот он и спас! А мог бы и не спасать, между прочим.