Книга Телохранитель - Леена Лехтолайнен

На двери квартиры также висела табличка «Лайтио», однако мой спутник открыл другую дверь, соседнюю, и жестом пригласил меня войти. Наверное, черный ход. Мы зашли, внутри еще сильнее пахло застоявшимся сигарным дымом. Констебль снял шляпу, и под ней обнаружилась лысина. Лайтио протянул руку, помогая мне снять куртку, от его прикосновения я вздрогнула. Если бы это видел Майк Вирту, в наказание заставил бы меня не меньше десяти раз обежать квартал, где располагалась Академия.

Констебль снял блейзер, под которым оказалась серая рубашка и галстук в мелкую клетку. Потом распахнул дверь в кабинет, где табачный дым просто висел клубами, стоял стол с придвинутым к нему офисным креслом и коричневая кожаная банкетка, на которую я тут же без приглашения плюхнулась. Лайтио присел к столу, открыл ящик и достал шкатулку с сигарами, после чего извлек одну и с громким щелчком отрезал кончик специальными щипчиками. Сигара была толщиной с банан, и, когда Лайтио сунул ее в рот, я чуть не рассмеялась — до того забавно он выглядел.

— В конторе курить запрещено, мы сами установили такой порядок, — пояснил он, выпуская в мою сторону облако дыма.

Видимо, он разбирался в статьях закона насчет курения и сейчас неуклюже отстаивал право пускать дым мне в лицо. Ну, такой мелочью, как сигара, меня трудно смутить. Во время поездок в Россию я привыкла, что там курят где попало.

Усевшись удобнее, констебль принялся задавать мне вопросы. К моему удивлению, перед ним на столе не было ни компьютера, ни диктофона, лишь бумага для записей.

— Видите, так и приходится заниматься на работе всякой ерундой вроде разговоров, где можно курить, а где нет. А на серьезные дела вроде убийства времени просто не хватает, — усмехнулся он и, с наслаждением затянувшись, запрокинул голову и выпустил дым в потолок. — Послушайте, а вы с вашей подружкой собираетесь официально пожениться? Священники, конечно, это дело не приветствуют…

— А вам-то до этого какое дело?

— Да так, пытаюсь понять, что вы за человек. А с Анитой Нуутинен у вас тоже были отношения?

— Я не сплю с клиентами. К тому же, насколько мне известно, Анита предпочитала мужчин.

— А вы ревнивы?

На этот глупый вопрос я даже не удосужилась ответить. Констебль замолчал, задумчиво пожевывая сигару. Его длинные усы смешно шевелились. Валентин Паскевич тоже носил усы, но у того они напоминали колючую щеточку.

— Значит, вы ездили учиться аж в Америку? А что, всегда носите с собой оружие?

Я с трудом сдержала желание сунуть ему под нос пистолет — такая выходка могла лишить меня лицензии на оружие. Затем он поинтересовался, от кого, собственно, я должна была защищать Аниту.

— Речь шла об общих мерах безопасности. К тому же я говорила, что она побаивалась своего бывшего партнера и любовника, Валентина Паскевича.

— Пас… Как его там? У них были отношения?

— Да, они были вместе много лет. Плохо же вы выяснили биографию Аниты, раз не знаете таких вещей.

— Что надо, то и выяснил. Мне показалось, у этой женщины вообще не было близких друзей, а ее единственная дочь живет за семью морями. С ней связались, она должна приехать в Финляндию к концу недели. Расскажите еще про этого Паскевича.

Не долго думая, я согласилась, сочтя, что лучше мне направить внимание этой ищейки на Паскевича, подальше от себя. И выложила ему все, что знала про этого неприятного типа: и про его связь с Анитой, и про то, как они кидали друг друга по очереди. Лайтио не перебивал, только делал какие-то пометки.

— Так, значит, вы устроились к Аните после того, как она провела своего бывшего любовника. Должно быть, она была необыкновенной женщиной, — сказал он, когда я закончила. — Ну и как, работы хватало? Наверняка случалось драться и стрелять, как и подобает настоящему охраннику? — ехидно поинтересовался он. — А также бить мужиков по морде и по яйцам?

— Да нет, как-то обошлось. Достаточно было моего присутствия.

— Понятно. И она умерла, как только вы с ней расстались. А почему вы так внезапно ее бросили? Подружка приревновала?

— Я была против того, чтобы она покупала шубу из рыси.

От смеха у Лайтио даже усы задвигались.

— Вы и правда считаете, что я поверю этой ерунде? Вы, взрослая женщина, лейтенант в отставке. Сколько вам заплатили за то, чтобы вы ушли? И кто — сам Паскевич или кто-то из его горилл? Тридцать сребреников или ставки выросли?

Я не собиралась рассказывать констеблю о Фриде. Мое прошлое его не касалось.

— Или вы сами справились? Заманили Нуутинен в укромный уголок и прикончили? Да все с вами понятно: сейчас будете строить из себя саму невинность, а стоит вас отпустить, и поминай как звали. И следов не найдешь.

Я и бровью не повела. Эти обвинения не имели под собой никакой почвы, я не совершала того, в чем он меня подозревал. Его слова означали одно: полиция обеих стран понятия не имела, кто на самом деле стоит за этим преступлением.

— Думаю, вы уже изучили телефон Аниты и видели, сколько раз я звонила ей после того, как она была убита. Если, как вы считаете, это сделала я, то зачем мне было столько раз набирать ее номер?

Лайтио снова разразился смехом. Неприятное зрелище.

— Вы что, и вправду держите меня за идиота? Разумеется, для того, чтобы сейчас сидеть и задавать подобные вопросы, якобы доказывающие вашу невиновность. Хотите сказать, что жалеете о своем уходе?

— Да. Я пыталась с ней встретиться, но…

В это время у Лайтио зазвонил телефон. Он взглянул на номер и, повернувшись ко мне, рявкнул:

— Выйдите в коридор. Зайдете обратно, когда закончу разговор. И не вздумайте сбежать, иначе я натравлю на вас всю полицию Хельсинки!

Меня взбесил его тон, но я взяла себя в руки и послушно вышла. В коридоре хотя бы не было так накурено. Я поднялась на пол-этажа и открыла дверь на маленький балкон, надеясь глотнуть свежего воздуха. И, к собственному удивлению, совершенно четко услышала доносящийся снизу голос констебля: он говорил по-английски с сильным акцентом.

— I don’t believe you. It’s all bullshit, and you know that, too. Shut up! I’ll contact Finnish Embassy and our foreign minister.[5]

Наверное, в кабинете Лайтио была открыта форточка, через которую утекал не только табачный дым. Однако интересная информация. Как только закончился разговор, я проскользнула обратно в коридор, тихо прикрыв за собой балконную дверь. И в тот же момент полицейский возник в дверях: раскрасневшийся, тяжело дышащий, вытирающий со лба пот. Вдруг он схватил меня и потащил в кабинет.

— Лапы убери! Или я накатаю на тебя жалобу!