Книга Играя с огнем - Хайди Райс

— Кэл, где ты? Ты обещал, что приедешь на день рождения Мии. Я жду тебя уже час. У тебя все в порядке? Ничего не случилось?

Кэл выругался и оторвался от Руби.

— Подожди, — велел он, — я быстро.

Он встал, схватил джинсы, натянул их и торопливо вышел из спальни. Руби резко села. Все ее игривое настроение моментально испарилось. Женщина, похоже, была очень расстроена, а самое главное — по лицу Кэла пробежало виноватое выражение. Руби выскользнула из постели, подняла с пола халат и последовала за Кэлом. От мысли, что женщина может быть девушкой Кэла, ей стало холодно. Почему она не спросила: есть у него кто-то? И кто такая Мия?

Руби остановилась у двери, ведущей в чистую светлую гостиную. Кэл взял трубку и немедленно напрягся.

— Мэдди, успокойся, я здесь, — нетерпеливо сказал он и взъерошил волосы, слушая ее.

Значит, это его сестра, о которой он упоминал утром. Почему-то Руби не почувствовала никакого облегчения.

— Я забыл о празднике. — Теперь в голосе Кэла звучало раздражение. — Ну и что? Мии три года, она даже не заметит, что меня нет.

Руби попятилась. Надо уйти прежде, чем он застукает ее за подслушиванием, но его раздраженный голос не дал ей осуществить это решение. Тщательно запрятанная в душе боль всколыхнулась в ней, пока она слушала, как холодно он говорит с сестрой.

— Уже слишком поздно, — ледяным тоном сказал Кэл.

Этот тон не имел ничего общего с приятным, обаятельным человеком, который так приглянулся Руби. Как она могла так ошибиться в нем?

— У меня полно работы, — отрезал он. — В эти выходные я не смогу.

Руби выпрямилась. Почему он лжет?.. И вдруг она поняла и залилась краской. Его работа — она, Руби. Она тихо вернулась в спальню, пытаясь забыть подслушанные слова, горько разочарованная не только в Кэллуме, но и в себе. Она ошиблась и в нем, и в том, что ничего плохого не случится, если она позволит себе маленькую интрижку. Секс всегда связан со сложностями, даже мимолетный.

— Слушай, Мэдди. Я подумаю, ладно?

— Пожалуйста, Кэл, приезжай, — без особой надежды на согласие попросила Мэдди. — Мы не будем ужинать без тебя.

— Я перезвоню, — выпалил он и бросил трубку.

Кэл потер ноющую шею. Как ей удается заставить его плясать под свою дудку, хотя оба знают, что ни к чему хорошему это не приведет? Он сел на диван, вытянул ноги и сунул руки в карманы. Гордиться было нечем, но после каждого разговора с сестрой Кэла охватывало уныние и апатия, и сейчас он позволил им затопить его с головой. Они с Мэдди абсолютно разные, разного хотят от жизни, но она не хочет этого понимать. Так почему же ему так стыдно оттого, что он избегает ее и ее семью? Когда он видел, как Мэдди и Рай смотрят друг на друга, он не знал, куда себя деть от неуютного ощущения, а то, что их дочь Мия обожала его, приводило в ужас и было выше его понимания. Кэл тяжело вздохнул.

«Прекрати киснуть, Уэстмор. Во всем виноват только ты».

Верх идиотизма — забыть о дне рождения Мии. Еще более глупо — забыть позвонить Мэдди и сослаться на важные дела. Он вспомнил о Руби, теплой, нежной и готовой поддержать любое его предложение, и немного расслабился, но уныние никуда не делось. Даже когда ему нечего было делать, он не любил ездить к Мэдди, а уж теперь у него есть дело куда более приятное, чем визит к сестре.

Кэл встал и потер руками лицо.

— Черт возьми! — сдавленно выругался он.

Он любил сестру. Конечно, он с подозрением относился к новой, счастливой Мэдди и ненавидел, когда его заставляют делать что-то, чего он делать не хочет, но она так робко просила его приехать…

Возвращаясь в спальню, Кэл раздумывал, как ему быть с Руби, если он все-таки решит ехать в Корнуолл. Почувствовав запах Руби, он понял, что все еще хочет ее, причем не только физически. Она очаровала его, мгновенно поняла, как расшевелить его; ему было весело и интересно с ней, а самое главное — она, как и он, не хотела серьезных отношений, ей вполне хватало потрясающего секса.

Руби, конечно, не подходит ему. Она слишком непредсказуемая, чтобы долго мириться с существующим положением вещей. Рано или поздно она начнет требовать от него большего. И все-таки, пока этого не случилось, Кэл не отпустит ее.

Он посмотрел на часы: два часа, значит, у него есть час, если он решит выполнить просьбу сестры. Хватит ли ему этого времени, чтобы убедить ее подарить ему еще одну ночь, когда он вернется? Кэл усмехнулся. Учитывая то, как его способы убеждения действовали на нее, проблем быть не должно.

Кэл распахнул дверь… и застыл на месте. Улыбка сбежала с его лица. Руби, почти полностью одетая, стояла посреди комнаты в фантастической позе. Увидев его, она выдохнула и опустила руки.

— Можешь застегнуть молнию? — попросила она. — Я вывихну плечо, прежде чем это удастся мне самой.

— Ты оделась, — тупо констатировал Кэл. — И приняла душ.

Он решительно не понимал, что происходит.

— Мне нужно бежать, — сухо, без намека на давешнюю нежность, объяснила она.

— С чего вдруг? — поинтересовался Кэл.

Ему не нравилось ощущение непонимания и то, как замерло его сердце. Руби наклонилась, чтобы обуться.

— Вдруг понадобилось, — сказала она, глядя на него снизу вверх. — Так ты поможешь?

Кэл не сдвинулся с места. Голос Руби звучал раздосадованно и расстроенно, но было что-то еще, что Кэлу тоже очень не нравилось.

— Ничего не случилось? — осторожно спросил он. — Если что-то случилось, скажи мне.

— Проблема в том, что мне надо идти, но я не могу уйти в полузастегнутом платье. Но ты можешь решить эту проблему.

Кэл подошел к ней и развернул к себе лицом.

— Нет, проблема в другом. Ты бесишься, и я хочу знать почему.

Ее обидело то, что он пошел отвечать на звонок? Это было глупо, по-детски, совсем не в ее духе. По крайней мере, Кэл так думал.

— Пожалуйста, мне нужно идти.

В ее глазах он вдруг различил не только нетерпение, но и что-то похожее на неприязнь.

— Почему? Пару минут назад ты была не против остаться еще ненадолго. Что случилось?

Руби прищурила полыхнувшие огнем глаза:

— Ты оказался не тем, кем я тебя считала.

— Что, прости? — изумился Кэл.

— Ты прекрасно слышал, что я сказала.

Она прошла мимо него, забыв про платье, но он поймал ее за руку. Без объяснений она не уйдет.

— Объяснись, — процедил он сквозь зубы.

Она вырвала руку из его пальцев.

— Ладно! Мне не понравилось, как ты говорил с сестрой. Ты был слишком жесток к ней. Я знаю, каково это — быть отвергнутой человеком, которого любишь. Поверь, это очень неприятно. Поэтому я ухожу — из женской солидарности.