Книга Язык небес - Стив Берри

— На линии Белый дом, — проинформировал ее помощник через громкую связь.

Дэвис хранил молчание. Она немедленно ответила.

— Кажется, я снова остался в дураках, — рокочущий голос раздался одновременно и в ее наушнике, и в комнате. Стефани не отключала громкую связь. Президент Дэнни Дэниелс.

— И что я натворила на этот раз? — спросила она.

— Стефани, будет легче, если мы сразу обратимся к сути.

Новый голос. Женский. Диана Маккой. Еще один заместитель советника президента по национальной безопасности. Такой же, как Эдвин Дэвис, и она тоже не была подругой Стефани.

— А в чем дело, Диана?

— Двадцать минут назад ты загрузила досье на капитана Захарию Александра, ушедшего на пенсию офицера военно-морского флота США. Все, что мы хотим знать, почему военно-морская разведка уже расследует твой запрос? И почему ты разрешила копирование засекреченного отчета по расследованию гибели подлодки, пропавшей тридцать восемь лет назад?

— Кажется, есть вопрос получше, — спокойно ответила Стефани. — Почему так переживают в военно-морской разведке? Это же такая древняя история.

— Тут мы с тобой согласны, — сказал Дэниелс. — Я бы сам хотел ответить на этот вопрос. Я просмотрел то самое личное дело, ты его только что получила, и не нашел в нем ничего. Александр был компетентным офицером, он отслужил двадцать лет, а потом уволился.

— Господин президент, почему вы вмешались в это дело?

— Потому что Диана пришла в мой кабинет и сказала, что мы должны позвонить тебе.

Проклятье. Никто не мог указывать Дэнни Дэниелсу, что ему делать. Он избирался губернатором на три срока и на один срок сенатором, он занимал кресло президента Соединенных Штатов Америки уже второй срок. И не был дураком, хотя некоторые именно так о нем и думали.

— Прошу прощения, сэр, но, насколько мне известно, вы делаете только то, что вы хотите сделать.

— Привилегия моей работы. Так или иначе, если ты не хочешь отвечать на вопрос Дианы, ответь на мой. Ты не знаешь, где Эдвин?

Дэвис помахал рукой, показывая, что его нет в комнате.

— Он пропал?

Дэниелс захихикал.

— Ты устроила тому сукину сыну, Бренту Грину, настоящий ад — и, вероятно, этим спасла мою шкуру. Честность. Вот что у тебя есть, Стефани. Но с этим делом у нас проблема. Эдвин совершил глупость. У него есть личный интерес к происходящему. Он внезапно взял пару выходных и уехал вчера. Диана думает, что если он появится тут, то исключительно для того, чтобы встретиться с тобой.

— С чего бы? Мне он даже не нравится, да и он почти убил меня в Венеции.

— Съемка охранных камер с первого этажа показывает, — сообщила Маккой, — что в этот момент он находится с тобой в одном здании.

— Стефани, — встрял Дэниелс, — когда я был маленьким мальчиком, мой друг рассказал нашей учительнице, как они с отцом пошли на рыбалку и ловили по 65-фунтовой рыбине каждый час. Учительница не была дурой и возразила, что это невозможно. Чтобы преподать моему товарищу урок о вреде лжи, она поведала ему следующую историю. Медведь вышел из леса и напал на нее, но был атакован маленькой собачкой; ей удалось прогнать медведя всего лишь при помощи лая. «Веришь ли ты в это?» — спросила учительница. «Конечно, — ответил мой друг. — Потому что это была моя собака».

Стефани улыбнулась.

— Эдвин — моя собака. Все, что он делает, имеет ко мне самое прямое отношение. А в данный момент он в куче дерьма. Не можешь ли ты мне помочь с этим делом? Почему тебя интересует капитан Захария Александр?

Хватит. Она зашла слишком далеко, думая, что просто помогает сначала Малоуну, потом Дэвису. Поэтому она сказала Дэниелсу правду.

— Потому что Эдвин посоветовал мне этим поинтересоваться.

Лицо Дэвиса скривилось в кислой полуулыбке.

— Дай-ка мне с ним поговорить, — приказал Дэниелс.

И она передала трубку.

Глава 10

Малоун стоял лицом к лицу с Доротеей Линдауэр и ждал объяснений.

— Мой отец, Дитц Оберхаузер, был на борту «Блазека» в день исчезновения подлодки.

Коттон заметил, что она постоянно упоминает именно выдуманное название лодки. Либо она знала не так много, либо просто играла с ним. Впрочем, он отметил в ее словах одну важную деталь. В отчете следственной комиссии было имя полевого специалиста Дитца Оберхаузера.

— Что там делал ваш отец? — спросил он.

Ее властное лицо несколько смягчилось, но ее невероятные глаза продолжали сверлить Коттона, словно два буравчика. Доротея напоминала ему другую женщину, Кассиопею Витт, у которой получилось надолго завладеть его вниманием.

— Мой отец исследовал зарождение современной цивилизации.

— И это все? Я подумал о чем-то более важном.

— Я знаю, господин Малоун, что юмор — это инструмент, позволяющий разоружить противника. Но фигура моего отца, как я уверена, и вашего не то, над чем бы я стала смеяться.

Эти слова не произвели никакого впечатления на Коттона.

— Ответьте все-таки на мой вопрос. Что он там делал?

Вспышка гнева озарила ее лицо, но Доротее удалось мгновенно ее подавить.

— Я предельно серьезна. Он уехал, чтобы найти новую, не известную до сего времени цивилизацию. Этому исследованию он посвятил всю свою жизнь.

— Мне не нравится, когда мной играют. Я сегодня из-за вас убил человека.

— Это его собственный просчет. Он был чрезмерно старателен. Или, быть может, недооценил вас. Но то, как вы повели себя утром, подтверждает все, что я о вас слышала.

— Вы, кажется, легко воспринимаете убийства. Я — нет.

— Но, исходя из того, что мне говорили, убийство для вас не в новинку.

— Видимо, эта информация от ваших многочисленных друзей?

— Они хорошо информированы.

Доротея жестом указала на стол. Малоун еще раньше заметил на нем старинную книгу, лежащую на ребристой дубовой столешнице.

— Вы торгуете книгами. Взгляните на эту.

Малоун подошел ближе и убрал пистолет в карман пальто. Ему в голову пришла утешительная мысль: если бы госпожа Линдауэр хотела его смерти, то он был бы уже давно мертв.

Книга была размером примерно шесть на девять дюймов и два дюйма в толщину. Его аналитический ум быстро отметил ее происхождение. Коричневая обложка из телячьей кожи. «Слепое тиснение» без использования золота и краски. Оборот без украшений, что сразу указывало на ее солидный возраст. Книги, сделанные в раннем Средневековье, при хранении клали переплетом вниз, и поэтому их не особо украшали.

Малоун аккуратно перевернул обложку и увидел потрепанный и потемневший пергамент древних страниц. Он изучил их и заметил странные рисунки на полях и понял, что не только не может прочитать ни слова и определить язык, но даже отнести написание букв к какому-либо известному алфавиту.