Книга Приятные вещи - Дмитрий Петюк

единое целое. Время уединения. Время на уединение. Время, которое можно посвятить только себе.

— Пока что звучит не слишком заманчиво, — возразила Диршада. — Времени для уединения можно сколько угодно организовать и так. Понятно, это может встретить некоторые затруднения, но в остальном — ничего сложного.

— На первый взгляд — да, — лукаво улыбнулась Лексна. — Но сколько времени на самом деле мы можем выделить самим себе? Чтобы не беспокоили домашние заботы, друзья, семья, пациенты? Чтобы не нужно было идти на какую-то встречу или приём, объяснять присматривать за дочкой и помогать ей с уроками, обедать или даже ходить в туалет. Просто с удобством развалиться на кровати с книгой, отгородившись от всего мира. Понятно, многое можно переложить на других, скажем, слуг. С твоим влиянием и богатством это, конечно, само собой разумеющееся, но…

— Лексна, я хочу напомнить, — перебил её я, — что у тебя теперь имеется как богатство, так и влияние! И перебраться в Рассветный Квартал, да хоть по соседству к Диршаде, я вам с Ксандашем уже предлагал.

— Это очень мило с твоей стороны, Ули, — хихикнула Лексна, — но я привыкла к своему дому, так что когда-нибудь потом. Лет через десять. Или сто. Или через неделю, не знаю.

— Вы с мужем что, внезапно разбогатели? — заинтересованно спросила Диршада.

— Ксандаш работает на Улириша и принял участие в очень рискованной миссии, — пояснила Лексна. — По условиям контракта он должен был получить обычную оплату, но Ули был столь мил, что решил завалить нас деньгами. Достаточно, чтобы мы могли выкопать бассейн и нырять в чёрных курзо, как этот его дядюшка… Драгоберш?

— Дагоберт, — мягко поправил её я. — Персонаж из детских книг моей родины.

— Да, точно! Ну а так как работа связана с правительственными делами, то… Ксандаш и так имел немалые связи, а уж теперь, с новыми полномочиями, и подавно. На заседание Коллегии Восьми он, понятно, дверь ногами не открывает, но очень близок к тому. Но я отвлеклась. О чём я говорила?

— О времени и слугах, — напомнил я.

— Да, точно. Часть времени можно высвободить, переложив дела на наёмный персонал. Но это работает до определённого предела. А иногда и не работает вовсе. Улириш, ха-ха, вон разок попытался.

Поймав заинтересованный взгляд Диршады, я пояснил:

— Попробовал нанять человека для готовки и ухода за домом. В итоге влез в конфликт с Тенями Криаза, а вместо работника получил… ну, мы ещё не оформили документы, я планирую этим заняться после успеха нашей с вами затеи, но да, получил приёмного сына. Кстати, готовить продолжаем сами — у Таны с этим обстоит ужасно.

— И даже если удалось высвободить время, взять выходной, уехать куда-то в глушь на пару недель, — продолжила Лексна, — всё равно накапливаются дела, заботы, отвлекают непредвиденные факторы. А в Царстве госпожи всё по-другому. Там время замирает. Там ты сама у себя, наедине хоть с фантазиями, хоть с книгами, манускриптами или монетками. А утром ты, совершенно свежая, отдохнувшая и с кристально ясным разумом можешь вернуться в наш суматошный мир.

— Тебе стоило бы стать жрицей, — усмехнулась Диршада. — Потому что твоя проповедь меня почти убедила, даже захотелось сменить религию.

Вспомнив о единственном известном мне способе инициации жриц, я покраснел.

— Увы, госпожа не может Явиться, — сказал я, — так что жрицей Лексне пока что не стать. Но к счастью для всех нас, она мало отличается от остальных богов, а значит, благословения и реликвии будут действовать не только на почитателей.

— И я очень благодарна, Улириш, — совершенно серьёзно сказала Диршада, — что ты решил исполнить свою часть нашего уговора, хоть делать этого был вовсе не обязан.

Я покачал головой, взглянув ей в глаза и невольно залюбовавшись её красотой.

— Пусть вердикт Мирувала — обстоятельство непредвиденное, но я предпочёл бы остаться с тобой в хороших отношениях. И снова-таки, проблема возникла, в том числе, и с нашей стороны. А вы с Лексной мне очень сильно сегодня помогли. Я почти до конца продумал схемы, осталось совсем немного — лишь совершить невозможное.

— Помогли — это громко сказано, — возразила Диршада. — Ни одна из методик, что я тебе показала, не является каким-то секретом. Так, кое-какие нюансы практического применения. Ценность реликвии твоей богини и благословения моего дома намного-намного выше.

Словно иллюстрируя её слова, одинокая туча, закрывшая солнце, отлетела в сторону, и алмазная статуэтка Ирулин, стоящая на столике, озарилась разноцветными бликами.

— Я настаиваю, — не сдавался я. — И ты, и Лексна меня очень здорово выручили как знаниями, так и нужными препаратами.

— И я повторю предложение дать тебе их бесплатно, — сказал Диршада.

— А я в очередной раз его отклоню, — усмехнулся я. — Из-за меня ты и так пострадала. Мне понадобилось столько геля, что пока заказ не исполнят и не доставят, тебе придётся обходиться собственными запасами.

— Да ерунда, — махнула рукой Диршада. — Даже если у меня всё закончится прямо сейчас, уеду куда-то на недельку, и всё. Вам с пациенткой нужнее. Как там она?

— С разумом всё в порядке, — сказала Лексна. — Но, понятно, настроение ужасное. Алира осталась с ней, чтобы поддержать. Похоже, Ули, твоя тёща не верит в силы своего зятя.

— Я и сам в них не до конца верю, — признался я. — Но всё равно удивлён, что она не пришла. Мне казалось, что детали лечения очень важны и ей тоже.

Две целительницы переглянулись и одновременно качнули головами.

— Ты не врач, иначе бы не удивлялся, — пояснила Диршада. — Как раз близким родственникам подробностей лучше не знать. Она всё правильно сделала. Мы собрали врачебный консилиум, проработали методики, много говорили о рисках, осложнениях и возможных плохих исходах. Представляешь, как бы это было слушать дочери пациента? Представь на мгновение, что речь идёт не о Мирене, а о самой Алире. Смог бы ты сохранить хладнокровие?

Мне не нужно было ничего представлять. Если бы Кенире тогда не удалось сбежать, то именно она сейчас бы являлась изувеченным обрубком человека. И не нашлось бы никого, кто бы ей смог помочь, я бы просто не знал, да и вообще не имел бы понятия об её существовании. Самый близкий и родной человек в этом мире, женщина, которую я