Книга Месть – блюдо горячее - Николай Свечин

с состава банды. Кто остальные трое, и как вы собрались вместе.

– Ага. Стало быть, двое, как я, рядовые, это Федос Молявкин и Гервасий Самодуров. Атамана же нашего кличут…

– …Егор Князев, – перебил допрашиваемого губернский секретарь.

– Точно так, ваше благородие. Вы уж знаете?

Баулин продолжил:

– Крестьянин деревни Быково Скопинского уезда?

– Он.

Назвав главаря, пленник как-то успокоился и стал подробно рассказывать, сбиваясь на незначительные мелочи. Сыщики его не торопили и не одергивали. Пусть сообщит все, что знает, – потом разберемся…

Егор Князев по кличке Князь собрал свою банду в декабре прошлого года. Молявкин и Самодуров были воры, причем Гервасий – земляк атамана, из одной с ним деревни Быково. Мишка Якимов прибился к ним позже всех. Он поссорился с отцом, избил его по пьяному делу и ушел из дома куда глаза глядят. Причина ссоры оказалась пустяковая – не поделили крытый сукном полушубок. Но дело давно шло к скандалу. Мишка, сын исправного, достаточного мужика, бывшего старосты, оказался ленив и беспутен.

– Воровал? – коротко спросил его на этом месте Лыков.

– С детства, – признался тот. – Тятя стыдил, а что толку? Украду, продам и выпью, вот и вся радость. Выпить я любил…

– Ты один в шайке любил или все были друг другу под стать?

– Выпивохи – один другого стоил…

– Какие-то вы разбойники получаетесь не настоящие. Красть это одно, а топором голову рубить – другое.

– Настоящий среди нас был один Князь. И то…

– Что «и то»? – насторожился статский советник. – Он ведь убивал, не ты?

– Он. Головы рубил самолично: и сторожа с сургучного завода, и старика-крестьянина за Клепиками. И еще других, коими Егор Савватеевич даже бахвалился. Только и сам он был… как сказать-то?.. с гнильцой. Злой, спору нет. Убивец. Куражился, уважения к себе требовал. И боялись мы его, конечно. Однако…

Арестованный задумался:

– Фанаберии в нем было много. Но фанаберия его была как бы не по чину.

– Не понял, – остановил его Алексей Николаевич. – Поясни как следует.

– Ну… – Мишка мучительно искал слова. – Хотелось ему казаться злодеем большим, чем он был на самом деле. Мелкий злец, вот его естество. А Егор Савватеич пыжился. Требовал, чтобы его называли Князем.

– Так у него фамилия Князев, потому и кличка.

– Пусть фамилия, – настаивал разбойник. – Не всякому Князеву такая кличка пойдет. Надо иметь…

– Масштаб, – догадался Лыков.

– Что?

– Кажется, я тебя понял. – Алексей Николаевич даже обрадовался. – Ты хочешь сказать, что твой атаман был личностью ничтожной, а пытался казаться в глазах окружающих крупной фигурой. Так?

– Да-да, – закивал Якимов. – Именно, что так. Надувался на ровном месте, требовал, чтобы мы шапку снимали, когда с ним разговаривали. Имя-отчество, кличка с барским титулом, привычки к гонору… А сам тьфу и растереть, если бы нарваться ему на настоящего фартового. Единственно, что крови не боялся в отличие от нас. Тут Князь бывал по-настоящему страшен.

В допросной установилась тишина. Мишка напомнил про главное: каким бы опереточным злодеем ни был Егор Князев внутри, он убийца. И пока ходит на свободе.

– Хорошо, поехали дальше, – вернул разговор в нужное русло Баулин. – Где нам искать твоего капризного начальника?

– А вот этого не знаю, – разочаровал сыщиков арестованный.

– В каких притонах вы прятались?

– Э-э… Сперва в чайной Короткова на Краснорядской, в задних комнатах…

– Известный негодяй, – констатировал Сергей Филиппович. – Ну, покажу я ему теперь! Еще где?

– На постоялом дворе Отрезова в Бутырках, возле Артиллерийского плаца.

– Что-то новенькое. – Баулин заскрипел пером. – С документами селились или как?

– Там пущали без документов, только плати.

– Ух держитесь! Еще кого можешь назвать?

Разбойник – хотя какой он разбойник, так, мелкая дрянь – задумался:

– Вещи с убитого сторожа мы продали на Толкучем базаре какому-то Геркулану. Есть такое имя – Геркулан?

– Есть, – кивнул губернский секретарь. – Так зовут барыгу с Нового базара, фамилия ему Садомов. Седой, а борода черная, крашеная – он?

– Так точно.

– Вот, значит, у кого валенки с тулупом Василия Полудкина.

– И два оловянных стакана, – дополнил Мишка. – Барыга всего рупь дал за оба.

Больше ничего важного выудить из него не удалось. Якимов подписал признание, и губернский секретарь сразу же поехал к полицмейстеру – доложить о первой удаче. Теперь состав банды убийц был известен. Дело оставалось за малым – поймать остальных. Поэтому Лыков увязался за Баулиным. В кабинете полицмейстера все трое стали намечать свои дальнейшие действия.

Алексей Николаевич предложил сделать негласный обход всех номеров, постоялых дворов и съемных квартир:

– У них на руках паспорт и увольнительный билет Полудкина. Вдруг кто-то прописался под его именем?

– Тогда надо начинать с адресного стола, – возразил надворный советник.

– Надо, но там, скорее всего, пусто. Многие квартиросдатчики как делают? Показал паспорт – и живи. Через два дня на третий хозяин продлевает временную прописку в домовой книге. А в участок не идет, потому как лень.

– Разумно, – согласился Кузнецов и черкнул себе на заметку. Губернский секретарь сделал то же самое. Оба уставились на питерца в ожидании новых идей.

Лыков уже привык к такому. Он действительно был опытнее даже бывалых полицейских и много переловил всякой нечисти.

– Далее, допросить барыгу с Толкучки и тех двоих, у кого пряталась банда. Вдруг что вспомнят? Скорее всего, они разделятся. Троим сложнее прятаться, нежели каждому по одиночке. Осведомление еще раз накачать, как велосипедную шину насосом: пусть роют землю! Фамилии сообщить. Где у вас, господа, самые неблагополучные участки?

Кузнецов подошел к плану Рязани и стал показывать:

– Новую Стройку и Михайловку мы просветили. Троицкую слободу – лишь отчасти, уж очень она большая. Есть несколько мест неблагополучных, и до них мы еще не добрались. Это Кальная слобода на юге, Новопавловка, хибары близ Скорбященского кладбища. Военный городок в Дашковой деревне, вокруг казарм Болховского полка – там полицейского надзора нет. Выселки возле переправы через Оку. Починок близ Голенченской колонии душевнобольных. Бараки на Касимовке, вокруг скотобойни. Дачи на левом берегу Трубежа…

– Там зимой не спрячешься, – возразил начальник сыскного отделения.

– А ты смотрел? Есть отапливаемые дачи, есть сторожки и целый порядок незаконно возведенных домов на землях села Борок. Что еще? Две пригородные деревни, Карцева и Турлатова, там скупают краденое и дают приют ворам. Да в самом центре у нас клоака, я имею в виду окрестности Нового базара с его пивными, ренскими погребами и винницами. В каждой чайной водки нальют заместо чая! Во флигелях на той же Краснорядской всякая дрянь живет неделями. «Центральные номера» на Почтовой – старинный притон. Когда мы там шарили последний раз? Давненько. Так что, Сергей Филиппович, дай своим отдохнуть денек, и вперед. Молодец,