Книга Левиафан. Проклятые земли - Алексей Фролов

древа Иггдрасиль.

– Биврест, замечательно, – покивал Аудун, все еще не отрываясь от карты. – А есть у эрилей какой-то ритуал, связанный с путешествиями.

– Шаманическими путешествиями? – уточнил Лейв. – По морю вюрда?

– Нет, нет, – резко замотал головой воин. – Путешествия телом, а не духом. Но не пешком или на лошади, а… иначе. Колдовством.

Эриль на мгновение задумался. Аудун оторвался от карты и внимательно посмотрел на шамана. От того, вспомнит шаман нечто подобное или нет, зависела одна любопытная авантюра, родившаяся у него в голове всего несколько минут назад. В принципе, Лейв был молод и многого мог не знать. С другой стороны, судьба уже несколько раз улыбнулась Аудуну, так почему бы снова не испытать ее?

– Странно, что ты спросил об этом, – медленно проговорил Лейв, смотря прямо перед собой. Глаза его были пусты, свой взор шаман направил глубоко в себя, в недра своей памяти, своих знаний. – Кажется, такой ритуал действительно есть. Он известен как Вей-гьённом, что на языке нордманов значит…

– «Путь насквозь»,– кивнул Аудун и губы его непроизвольно обнажили ряды ровных чуть желтоватых зубов, а медовые и без того яркие глаза полыхнули нестерпимым золотым светом. – Думаю, это то, что нам нужно.

– Но этот ритуал никогда не проводили, – развел руками Лейв. – По крайней мере, я об этом не знаю. Он очень древний. Для него, как мне рассказывал старый эриль Саннефьорда, нужно особое место и…

– Послушай меня очень внимательно, – Аудун спрятал карту в седельную сумку и подвел лошадь максимально близко к лошади рунического шамана. – У тебя есть человек, которого ты мог бы попросить провести этот ритуал? Не спрашивай меня ни о чем, просто отвечай.

– Есть один эриль в Саннефьорде, но ведь… – Аудун жестом прервал его, любые последующие слова Лейване имели для него никакого значения.

– Тогда, как только мы прибудем в Саннефьорд, ты связываешься со своим эрилем и отправляешь его в Ставангер. Купишь ему самую быструю лошадь и немедленно отправишь в Ставангер, ты понял?

– Но это же Ругаланд! – всплеснул руками Лейв. – Туда неделя пути, если не больше!

– Больше, но если очень поспешить, то дней пять, – поправил его Аудун. – Но важно не это. Важно, чтобы ровно через… – он на мгновение зажмурился, что-то подсчитывая. – Ровно через двенадцать дней перед закатом твой эриль должен быть возле рунического камня Ставангера. Повтори!

– Через двенадцать дней перед закатом возле рунического камня Ставангера, – протараторил Лейв. – Но затем?

– Затем, чтобы провести ритуал Вей-гьённом, – ответил Аудун и глаза его вновь ярко вспыхнули, так что эриль инстинктивно отпрянул. – Говоришь, его никогда не проводили?

– Никогда, – медленно покачал головой эриль, во взгляде которого вновь поднималось это странное чувство – смесь страха и благоговения.

– Тогда ты сможешь гордиться собой, Лейв, – Аудун широко улыбнулся и хлопнул шамана по спине. – Ты станешь первым, кто проведет этот ритуал. И, думаю, последним, кому он удастся.

– Ты сейчас много вопросов передо мной поставил, –честно признался шаман, сдвинув брови. – Я все сделаю, но хотелось бы получить ответы. Хоть какие-то.

– Обязательно, – весело хмыкнул Аудун, настроение которого явно поднялось. – Но чуть позже. Сейчас я тебя очень прошу ничего не забыть, найти этого своего эриля в Саннефьорде и передать ему все, как я сказал. Ты ведь можешь ему доверять?

– Все эрили могут доверять друг другу, – Лейв гордо вздернул подбородок. – Все нордманы могут доверять друг другу. На том и стоим.

– Что-то тем берсеркам, что тебя схватили и дом твой сожгли, ты не сильно доверял, – криво усмехнулся Аудун. Уже в который раз воин говорил сходу, не подумав. Раньше он такого себе не позволял. Но пребывание среди простых и прямолинейных нордманов влияло на него сильнее, чем он думал.

– Они перестали быть нордманами, как только отвернулись от конунга, – хмуро ответил эриль, Аудуну показалось, что в голосе шамана прозвучал отголосок обиды и даже злобы. – Отвернувшись от конунга, они переступили через свои клятвы. А клятвопреступники теряют покровительство Всеотца, перестают быть его детьми.

– Справедливо, – кивнул воин. Дальше ехали молча по самого Саннефьорда, второго по значимости города Вестфольда, где Аудун намеревался продолжить воплощение своего замысла. Его самой сложной и важной части.

Глава 5. Конунг Эйрик

Саннефьорд уступал Тёнсбергу по величине, здесь было меньше ремесленных мастерских, меньше торговых шатров на рыночной площади. Город имел не самый удобный выход к морю и стоял в опасной близости от Телемарка. Но именно здесь располагалась лучшая крепость Вестфольда, а многие были уверены, что лучшая на всем севере.

Крепость была построена дедом Эйрика Агнарсона, легендарным конунгом Форсети, который, как гласили легенды, прожил 300 лет, ибо был настолько умен, что Одину нравилось играть с ним в хнефатафл. За минувшие века конунги Телемарка трижды пытались взять Саннефьорд штурмом и каждый раз оказывались наголову разбиты. На данный момент Вестфольд и Телемарк вновь находились в состоянии затяжной войны, поэтому Эйрик уже который месяц не покидал бражного зала Саннефьорда, хотя главным городом региона всегда считался Тёнсберг.

В город они въехали через северные ворота, лучники на смотровых башнях над частоколом проводили их непроницаемыми взглядами. Крепость была хорошо видна из любой части города, она располагалась в самом центре Саннефьорда, собственно, город появился здесь благодаря крепости, постепенно разрастаясь в стороны от ее серых угрюмых стен.

Это было высокое многоуровневое строение из разновеликих каменных блоков с одной внешней стеной и узкими стрельчатыми окнами. Для нордманов, которые вообще не особенно любили строить оборонительные сооружения (разве что частоколы и смотровые башни), возведение подобной крепости вполне можно было приравнять к народному подвигу. Ничего подобного не было ни в Телемарке, ни в Агдерах, ни даже в прославленном Ругаланде.

Но поехали они не к крепости, а к бражному залу, что ютился подле ее восточной стены. Эйрик говорил, что от долгого сидения в крепости у него сводит зубы. Да и деревянные строения были ему ближе «каменных мешков», как и любому нордману.

Бражный зал представлял собой вытянутое строение длиной не меньше тридцати гейров и высотой порядка десяти. Его стены образовывали врытые в землю дубовые столбы, между которыми располагались плетеные вставки, снаружи обложенные торфом, а изнутри обмазанные глиной. Четырехскатная кровля, крытая