Книга Наследие. Темный апостол. - Adam

цветом настоящего моря, весело переливаясь, точь живые волны. Каждая из башен была соединена меж собой толстой каменной стеной образуя тем самым ровный квадрат. В самом его центре, между роскошных садов, домов для прислуги, казарм и живописных фонтанов располагался императорский дворец. Своим величием тот ежедневно собирал на себе сотни и тысячи восторженных пар глаз, своими исполинскими размерами строение поражало даже самые смелые умы, возвышаясь над землей на добрую сотню метров. Фасад дворца в большинстве своем был собран из янтарного камня, и украшен многочисленными барельефами, да искусно вырезанными статуями всевозможных богов.

Здесь так же был свой сад, благоухающий от обилия в нем цветов и множества плодоносящих деревьев, среди них нашлось место шахматному столу, и двум сидящим друг на против друга оппонентам.

За ряды черных играл нелицеприятный мужчина в возрасте. Полные щеки, близко посаженные пуговицы глаз, едва не тонули под тяжестью массивных бровей. Наряду с военным камзолом серебристая пуговица, от которой могла пробкой вылететь от любого неосторожного движения выдавали в человеке любителя часто и плотно поесть. Хоть его макушка и светила лысиной, но от висков к затылку тянулась дорожкой редкая растительность.

Напротив, расположился человек в более преклонном возрасте. Худощавая фигура была сгорблена от тяжести прожитых лет, волосы и короткая бородка полностью поседели, изрядно потеряв при этом в густоте, а сухое, сморщенное лицо напоминало собой свежевыжатый лимон. Он был одет в светло-алую тогу, да простые, кожаные сандалии. Мало кто из числа непосвященных смог бы разглядеть в этих двух главнокомандующего восточных земель, и самого Императора Лаурона - Лютерфон'Де Гаста. А меж тем они достаточно свободно играли, ведя неформальную беседу.

—Сколько бы мы не играли - голос старца был на удивление волевой, хоть и отдавал по ушам легкой скрипицей - Все никак не пойму, как ты, настолько отвратительно разыгрывая партии, умудряешься побеждать в бою, Моккан.

—О-хо-хо, что вы Ваше Величество - тот лишь махнул пухлой рукой, попутно с тем съедая неудобно поставленного в центре доски коня своей дальнобойной фигурой. - На поле боя не столько решает тактика, сколько дух и воля.

—Ох не соглашусь я с тобой Моккан, ох не соглашусь. - покачав головой, старик намотал ус на палец, и хитро прищурившись двинул вперед ферзя, занимая теперь незащищенную слоном позицию - Шах и мат дружище, шах и мат.

—Ну-с, смею признать, что я с самого начала не имел шансов на победу, так что удивить вы меня не смогли.

—И зачем же тогда спрашивается, ты играть вызвался, раз побеждать не хочешь?

—Так разве у меня был повод отказать?

—Ахах, ни в кое мере.

Загоготав, они пожали друг-другу руки. Тем временем невесть откуда появившиеся служанки принялись собирать со стола шахматные фигуры и вырезанную из красного дерева игральную доску. Вместо них теперь по чашкам разливали ароматный чай, да подносили закуски.

—Недавно видел Амона. Подрос ваш мальчик, возмужал, хороший правитель растет.

—Да ну тебя - монашеская особа лишь махнула рукой, но по едва приподнятым уголкам губ он дал Моккану осознать, что его лесть не прошла бесследно - Тот еще прохиндей, до настоящего Императора еще расти и расти.

—Как скажешь Лютер, уж тебе по больше моего знать о том, кто и как в правителях сидеть будет, уже второй десяток империю в ежовых рукавицах держишь. - отпив немного чаю, вояка решил в очередной раз поменять тему - Ну что же, рассказывай, чего у вас в столице нового стряслось, пока я этим магам по шапке давал?

—Да что уж тут, хорошо все у меня, стабильность, знаешь ли, люблю. Разве что церковники наглеют, все норовят от налогов убежать.

При упоминании святош глаза императора на миг сверкнули золотым отблеском, по ним то Моккан и понимал - друг его в бешенстве, хоть и упорно это скрывал.

—Ну так на кол их сади - решил он озвучить то, что наверняка уже с десяток раз приходило на ум императора - Парочку вообще показательно сжечь можно, остальные как шелковые потом ходить будут.

—Ты что же думатель я не пытался? - в голосе Лютерфона послышались раздраженные нотки- Вспомни только как ты через пол империи ко мне ковылял потом народ давить! Уж больно много почета у них среди всякой черни, замучаемся потом восставших резать, да империю спалим дотла.

На какое-то время за столом воцарилось молчание, разбавляемое пением птиц, шелестом листвы, и плеском воды в фонтане. Проблема церковников что из года в год набирают влияние в Империи и даже за ее пределами была актуальна уже не меньше десятка лет, о ней придал огласку еще предыдущий император, вот только решить ее оказалось куда сложнее чем казалось на первый взгляд, и ни Моккан, ни сам император, не желали сейчас омрачнять свой перекус неприятной темой. К счастью или нет, но вскоре новость совсем иного порядка нашла их сама.

В сад из-за раскрытых настежь арочных дверей вошел одетый в латный доспех рыцарь. Его могучая фигура остановилась всего в пятерке метров от беседующей пары, и замерла в глубоком поклоне.

—Ваше величество.

—О, Гарольд. - доедая очередное пирожное, Лютерфон вытер пальцы о полотенчико, и обратил взгляд золотистых глаз на командира своей стражи - Что, уже пора идти?

—Никак нет. - помотав головой и вновь выпрямив спину, мужчина на короткий миг задержал свой взгляд сначала на Моккане, а потом на императоре. После короткого кивка последнего, Гарольд продолжил:

—Несколько минут назад по донесениям расположенных у восточной границы разведчиков, ко мне пришла весть о том, что энты у леса с эльфами полностью уничтожены, а предполагаемое место битвы сейчас горит аномально темным пламенем что продолжает распространяться во все стороны от эпицентра.

—Хруст.

Так и не отпив вина с взятого в руки бокала, Моккан не понял, когда успел его выронить, разбивая о выложенную мрамором мозаику, дорогой хрусталь. Вот только ни его самого, ни Императора звон разлетающейся на осколки тары сейчас совершенно не волновал.

Стражник же, заметив отвисшие челюсти пары напротив благоразумно решил выждать паузу.

—Энты уничтожены? - первым в себя пришел император. Погрузившись глубже в кресло, он будто бы еще сильнее скрючился, попутно с тем почесывая бородку - Но как...? Это ведь один из сильнейших козырей Версаля.

—Они не могли быть так легко уничтожены, тут