Книга Ледяной палач - Николай Иванович Леонов

Гуров примостился на заднем пассажирском сиденье.

– Надолго мы? – спросил, не оборачиваясь, Валерий Борисович. – Не закроют в морге-то?

– Там круглосуточно. Тело вам выдадут вне расписания, по разрешению следователя, – ответил Гуров и подумал, что сегодня спать этому человеку не придется.

Глава 6

Дежурный в управлении, которого Петровский предупредил насчет Гурова, сразу же провел их с Ащеуловым в кабинет Варежкина.

– Вы уж извините, – развел руками Лев Иванович. – Я сам тут не хозяин, поэтому кофе или чай предложить не могу.

– А курить можно? – исподлобья глянул на сыщика Ащеулов.

– Даже не знаю, – виновато ответил Гуров. – А, курите, – махнул он рукой. – Потом проветрим, если что.

Ащеулов прошел к пальто, которое он повесил на старенькую вешалку, когда вошел, и достал пачку сигарет.

– Будете? – спросил он полковника, но тот отказался, сославшись, что бросил.

Заиграл телефон, и Валерий Борисович, болезненно поморщившись, достал его из кармана, взглядом спросив разрешения у Гурова, можно ли ему говорить по телефону, и ответил:

– Лиля, я пока не могу говорить. Я тебе позже перезвоню. Да, опознание уже было. Да, это она. Все остальное – потом, – сдавленно и коротко бросил он в трубку и отключился, а потом, немного поразмыслив, и вовсе отключил телефон.

– Садитесь, где вам удобно, – кивнул Лев Иванович на стул, что стоял у стола. Ащеулов, взяв стул за спинку, перенес его к окну. Он открыл форточку, сел и закурил. Гуров заметил, что мужчина стал спокойней, но бледность еще не полностью сошла, его лицо осунулось и даже, как показалось Льву Ивановичу, немного постарело.

– Где ее нашли? – красными от невыплаканных слез глазами посмотрел Ащеулов на сыщика. – Я не понимаю, – добавил он, – она ведь уехала во Владимир. Почему тело оказалось в Суздале?

Лев Иванович молча вынул из папки, которую он прихватил с собой из машины Варежкина, несколько фотографий и протянул их Валерию Борисовичу. Он видел, как снова задрожали пальцы мужчины и губы, в которых была зажата сигарета. Послышался всхлип, и Ащеулов отвернулся к окну.

– Не понимаю, кому это понадобилось! – выдохнул он. – Она ведь совсем еще девочка. Ее не… Ее не изнасиловали? Как она умерла?

– Нет, сексуального насилия не было, – твердо и жестко ответил Гуров. Ему и самому было не по себе. Хотя опыт работы в уголовке был у него немалый, Лев Иванович никак не мог заставить себя привыкнуть ни к насилию, ни к людскому горю, к которому это насилие приводило. – Ее задушили. Предположительно, положив на лицо подушку. Задушили в машине.

– Но зачем? – Валерий Борисович вскочил со стула, но потом снова обессиленно опустился на него. – Как можно просто так взять и убить девочку? – непонимающе посмотрел он на Гурова, словно полковник мог четко и ясно дать ему ответ на этот вопрос.

Но Лев Иванович не знал ответа, зато у него самого было очень много вопросов к Ащеулову. И он собирался получить ответы на все свои вопросы. А иначе и быть не могло. Иначе он не сможет найти тех, кто убил девушку.

Лев Иванович не стал включать компьютер, он нашел на столе у Варежкина стопку бумаги и ручку. Приготовив все нужное, он принялся задавать Валерию Борисовичу сначала всякие формальные вопросы относительно его возраста, работы и места жительства, а потом спросил:

– А теперь расскажите мне все о Лене. В какой она семье росла – полной или неполной, где училась в последнее время, какой у нее был характер, с кем дружила, были ли у нее враги… В общем, все, что посчитаете нужным. Постарайтесь вспомнить и последний день, когда вы виделись с дочерью. Что она говорила, куда хотела ехать и с кем собиралась встретить Новый год, в каком она была настроении в последние дни, и вообще все, какие вспомните, подробности.

Ащеулов молчал и только курил, затягиваясь так яростно и неистово, словно хотел, чтобы никотин, проникнув в его легкие, наконец-то сделал свое дело и убил его, как какую-нибудь старую и заезженную лошадь. Он собирался с силами, и когда заговорил, то в голосе его чувствовалась такая смертельно-леденящая усталость, что Лев Иванович невольно поежился.

– Лена всегда была, как это говорят, папиной дочкой. – Валерий Борисович смял недокуренную сигарету и огляделся, не зная, куда ее выкинуть. Гуров показал ему на мусорную корзину, стоящую у стола. – Когда она родилась, мне было уже двадцать семь лет, и… я очень хотел и ждал ее рождения. Мама Лены была моложе меня на семь лет, и женился я на ней скорее по ее «залету», чем по большой любви. Но жили дружно. Ссорились редко, хотя это было скорее потому, что и виделись мы нечасто. Яна, моя первая жена, фотохудожница, очень талантливая, надо сказать, часто бывала в разъездах. За Леной в основном приглядывали няня и я, когда бывал дома. У меня тоже работа такая, что редко дома появлялся, и Леночка была для меня как ясно солнышко. Я ее маленькую с рук не спускал…

Гуров слушал, не перебивая. Он понимал, что мужчине нужно выговориться, нужно снять камень, который тяжелым грузом лежал у него на сердце. «Хотя, – думал полковник, – как же его выкинешь, этот камень, он теперь надолго, если не навсегда. Застрял в груди и будет шевелиться, причиняя боль всякий раз, когда взгляд отца будет останавливаться на фотографии дочери».

– С Яной мы развелись, когда Лене было четырнадцать. Разошлись без скандала. Как говорится, решили все мирным путем. Просто Яна встретила человека, которого полюбила и который мог дать ей больше в творческом плане, чем я. Познакомилась на одной из своих выставок с богатым итальянцем и уехала с ним жить в Милан. Лена все поняла, она вообще умная девочка… была, – выдохнул, словно вытолкнул Ащеулов слово, которое никак не хотело слетать у него с языка. – Поняла, но ехать с матерью в Италию отказалась. Осталась со мной. Она всегда почему-то была на моей стороне. Всегда, когда мы с Яной ссорились. А потом… – Ащеулов запнулся и прикрыл глаза. – Потом я встретил Лилю. И Лена опять не стала возражать. Они с Лилей подружились и стали близки, как сестры или как подруги, очень быстро нашли общий язык и общие интересы.

– Валерий Борисович, у вас, кроме Лены, есть еще дети? – спросил Лев Иванович, глядя, как Ащеулов достает из пачки новую сигарету.

– Да, у нас с Лилей есть сын Архип, ему два года. Лена… – Мужчина выдержал мучительную паузу, борясь с чувствами, стараясь не сорваться и не расплакаться в присутствии