Книга Завтра было вчера - Василий Владимирович Грабовецкий

две стрелы почти одновременно убивают моего коня и коня Юлианы. Принцесса и Валькелин синхронно проваливаются под воду. Им бы вытащить ножку из воды, да посгибать в колене, почему-то только это движение запомнилось из синхронного плавания, но шоу закончилось. Юлиана вынырнула, и тут же снова скрылась под водой, видно плавать не умеет, или не хочет. Но я делаю ставку на отсутствие навыка. Хороший урок на всю жизнь – не всё за тебя сделает прислуга. А вот рыцаря я схватил за наплечник одной рукой, второй уцепился за коня Валькелина. Надо протянуть всего несколько метров.

Когда я выскочил на берег, таща бездыханного Валькелина, все были здесь. Юлиана лежала без движения, остальные прыгали вокруг бездыханного тела. Я оглянулся, до леса метров десять, на той стороне гарцуют на конях супостаты, у двоих в руках луки.

- Элиас, помогай. Лагот, тащи принцессу в лес. – Что-то я разнервничался, даже на ты перешёл. А на берегу оставаться не стоит, лук на такую дистанцию бьёт, меткость никакая, но смысла рисковать нет. А то на могильной плите так и напишут: его убил не лучник, а теория вероятности.

Мы с Элисом допинали второго рыцаря в лес, старик доволок Юлиану, без признаков жизни.

- Лагот, помоги принцессе, чего ты ждёшь? – тыкала рукой в бог мага Люсия.

- Она не дышит, сердце не бьётся. Магия может вылечить, но не воскресить, - начал оправдываться маг.

- Нафиг магия? Делай искусственное дыхание.

- Что делать? – не понял вопроса чародей-кудесник.

- Снимай доспех с Валькелина, только быстро, - крикнул я Элиасу, сам кинулся к принцессе. Что это за будущее, если они искусственное дыхание делать не умеют. Всё-таки прошлое? Или, надеясь на магию, забыли самое примитивное?

Так, вспоминаем, что там проходили на ОБЖ? Сперва долой воду из лёгких. Хотя кто-то говорит, что на это время терять нельзя. Но наш преподаватель учил так. Перекидываю девчонку через колено, грудь на ноге, давлю на спину. Изо рта хлынула вода.

Переворачиваю на спину. Какое там соотношение вдохов и нажимов, вроде 2 к 30. Если и ошибусь - не критично. Зажимаю нос принцессе, два вдоха красиво именуемые «рот в рот», в последний момент понимаю, что меня могут не так понять, стараний не оценить. Весьма рискую. Хорошо, что Элиас занят, да и Валькелин пока любуется светом в конце туннеля, горячие финские парни точно бы приголубили мечом.

Теперь не менее кощунственная часть – ложу ладонь на ладонь и эту конструкцию опускаю на грудь принцессе. Раз, два, три, четыре… надо прогибать грудь на несколько сантиметров, иначе бесполезно.

- Лагот, - вывожу его из ступора от моих действий. – Лечить умеешь? Сломанные кости осилишь?

- Да, будет сложно, и… да не важно, осилю. У тебя что-то сломано? Сканирую, ты цел.

Пока нельзя говорить, что, скорее всего я ей рёбра переломаю, не так поймёт. Двадцать девять, тридцать. Опять два подхода «рот в рот», снова округлившиеся глаза Люсии. Давлю на грудь, один, два, три… Моё старательное пыхтение прерывает кашель, изо рта летят брызги. Принцесса выплюнула остатки воды и глубоко дыша, продолжает откашливаться, уже сухо, дерёт горло.

- Проверьте ей рёбра, могут быть сломаны, - не оборачиваясь, кричу Лаготу, сам уже кидаюсь к Элиасу, который заканчивает обнажать Валькелина, и уже служанке. – Люсия, выгляни к реке, что делают пальтарцы? Только аккуратно, чтоб тебя не подстрелили.

Так, что тут у нас? Панцирь снят.

- Не трогай ноги, нет времени, помоги его перевернуть.

Вдвоём закидываем на мою ногу, этот кабан потяжелее хрупкой девушки, надо было тушу взгромождать на Элиаса. Приступим. Вдохи рот в рот, в этот раз не так приятно. Лучше давить на грудь.

Один, два, три….

И чего это на меня Элиас уставился. Не нравится, пусть сам с ним целуется, а я на груди попрыгаю, так как руками этот рёберный остов промять нереально. Ну да, он же не видел, как я спасал принцессу, он расчехлял эту тушу.

Ой, чего он сейчас про меня надумать может. Докажи потом, что ты не верблюд.

- Они на той стороне, переплывать не рискуют, - подаёт голос Люсия.

Правильно, им, чтоб форсировать реку надо оставить броню на той стороне. Хотя, будь сообразительней, воспользовались б нашим методом - через одного, и плыть как мы – один в броне на две лошади.

Двадцать девять, тридцать. Вдох. Один, два, три….

Нее, не тот менталитет, не пойдут на это. Да что я знаю об их менталитете?

С другой стороны, одинаковый социально-культурный пласт рождает одинаковые механизмы взаимоотношений. Это только кажется, что люди раньше были тупее, или умнее. Общество подчиняется одинаковым законам, просто законы в каждой эпохе разные.

Двадцать девять, тридцать. Два вдоха. Один, два, три… Неужели поздно? Сколько прошло времени, с момента как он ушёл под воду? Минут пять не больше. Сердце остановилось не сразу. Сначала кончился воздух в лёгких, потом он сделал непроизвольный вздох и набрал воды, после этого ещё с минуту сердце могло биться на остатках кислорода в крови. Даже при самом плохом раскладе он в состоянии клинической смерти не больше трёх минут, чего ж тогда не дышит? Двадцать девять, тридцать. Вдохи. Один, два, три, четыре. Кашель.

Облегчённо выдыхаю, и завалившись на дерево за спиной перевожу дыхание.