Книга Солнце померкнет и Луна не даст света своего. Часть 2 ’ Восход - Евгений Владиславович Свидрицкий

Не смотря на то, что миры слились, мост тут был из мира Тьмы. Так же как и с Йо, мы забрались по технической лестнице на самую верхнюю площадку. Невесомость обнулилась и мы передвигались как космонавты. Я прикрепился к Оскару, он достал перо и раскрыл его. Я удивился, на такой высоте, крыло бесполезно. Оскар пристроил его у себя на спине, закрепив на обрубках крыльев. Защёлкали пластины, крыло осветилось, срослось с обрубками и разложилось на два крыла. Оскар сложил их словно птица и посмотрел на меня.

- А вы что, по другому делаете?

- Немножко, - шокировано ответил я.

- Тогда летим?

Я кивнул в ответ. Оскар натянул сцепку и мы оттолкнулись от моста. Защёлкали пластины. Крылья расправились и сделали взмах. Мы ускорились. Оскар опустился чуть ниже, поймал поток, и нас понесло в нужную сторону. На этой высоте Тьма скрывала от нас происходящее внизу, и было ощущение, что мы парим в толще Тьмы. И только Луна со своим кругом, была хоть каким-то ориентиром. Я заметил, что она сменила своё местоположение.

- Готовься, сейчас снижаемся!

Оскар устремился вниз, и я за ним на сцепке. Появились огни и очертания города. В метрах ста, перед нами очертилась крыша гостиницы. Оскар махнул крыльями, зависая, я растянул сцепку до предела и приземлился. Оскар отстегнул меня, поднялся выше и пропал. Я проводил его взглядом. «Они сами разберутся с воскрешением Ромы», - подумал я, подобрался к краю крыши и заглянул вниз. Сначала я не понял, что происходит. Казалось асфальт был живым. Щёлкнули линзы, приближая картинку. Асфальт превратился в бесчисленное количество голов. Люди занимали всё свободное пространство от гостиницы и до парка. За дорогой были воздвигнуты высокие заборы, за ними, цепочкой стояли солдаты. «Движение на чердаке», - написала Детка и показала картинку поднимающихся подростков. Я отполз от края крыши, добежал до входа и спрятался за трубой. Дверь открылась и пятеро пацанов вышли на крышу.

- Во! Отсюда будет лучше видно! - довольно сказал первый.

За их спинами, я проскользнул в закрывающуюся дверь. Детка стала выводить информацию с камер. На лестницах было пусто, но ресторан жил своей жизнью. Люди праздновали конец света! На одной из камер, я заметил сидевшего в сторонке Генриха, и решил сначала зайти в ресторан…

Громко играла национальная музыка, народ подпевал песням. Я вошёл внутрь. Ко мне подскочил парень лет 30-ти.

- Sveiks, čalis! Iesim šnabi nodzersim!

Он предложил мне выпить водки. Ища взглядом Генриха, я пошёл с ним к барной стойке. Парнишка обошёл её, достал бутылку водки и разлил по двум рюмкам. Поднял свою,

- Tēvzemei un Brīvībai! - сказал он, и выпил до дна.

Я поднял свою рюмку и встретился взглядом с Генрихом. Тот отрицательно покачал головой. Парнишка за стойкой рухнул на пол и сладко заснул. Я вернул рюмку на стол со словами «За Родину и Свободу!», и пошёл к Генриху.

- Привет! - сказал я.

- Пойдём отсюда, - сказал он, и встал со стула.

Под песни и улюлюканье, мы покинули ресторан. Я подошёл к лифту.

- Это не лучший вариант, - предостерёг Генрих.

Словно ожидая его слов, выключилось электричество. Из ресторана послышались недовольные крики и свист. Включилось аварийное питание, и свет вернулся, вновь заиграла музыка. Мы с Генрихом стали спускаться по лестнице.

- Как ты сюда попал? - спросил я.

- Бабулю ждал.

Я остановился.

- А чего ушёл?

- Она сказала, если через час не вернётся, чтобы я шёл в Собор.

- Час прошёл?

- Больше трёх прошло. Я как тебя увидел, сразу понял – пора идти! Ты же меня проводишь?

- Конечно Генри! Тем более мне тоже туда надо.

В пролёте, я нашёл синий кристалл. Подобрал и бросил в рюкзак.

- Там сейчас народу много, - сказал Генрих.

- Ничего, что-нибудь придумаем.

Когда мы спустились на нижний этаж, фойе было полностью забито людьми. Словно река, люди перетекали из одного места в другое. Я крепко взял Генриха за руку и мы пристроились в толпу. Потихоньку удалось попасть в выходящий поток. Через продолжительное толкание мы «вытекли» на улицу. Тут поток рассеивался в разные стороны и собирались новые потоки. Посередине улицы выше людских голов, была видна пожарная машина и Бронетранспортёр с мигалками. На верху сидел солдат и наблюдал за происходящим. Время от времени он передавал информацию по рации. Мы направился в сторону Собора, и пробрались в первые ряды примыкающие к парку. За забором полоса из солдат следила чтобы никто не пролез. Они отбивали пальцы тем кто хватался за забор. А там где была давка, они удерживали забор при помощи щитов. Я пролез к забору, и крикнул солдату показывая на свою форму.

- Я свой!

Военный окинул меня взглядом. Я хаотично стал искать ксиву. Нашёл её в заднем кармане, достал и помахал. Он что-то передал по рации. Получил ответ. Подошёл к забору, и я отдал ему ксиву. Он отошёл, подсветил фонариком и передал мои данные. Через минуту он получил ответ. Что-то ещё сказал и вернулся к нам.

- Держите, - он вернул мне ксиву, - Господин Лейтенант, пробейтесь к Бэтешке, покажите удостоверение и вас пропустят! Вас ждут, - он отдал честь и вернулся на своё место.

Мы стали протискиваться назад, чтобы снова влезть, но уже ближе к посту. У БТРа нас встретил здоровый мужик с погонами майора. Взяв ксиву, он кивнул, чтобы нас пропустили. Я вытянулся по струнке и отдал честь. Майор с ухмылкой посмотрел на меня.

- И что вы, господин старший лейтенант, без кителя ходите? Где ваше табельное оружие?

Он стал сверлить меня взглядом.

- Господин майор, я последний год бумажки за подполковником ношу, да баранку кручу. Табельное, в управлении. Вот за пацаном послали, - я кивнул на Генриха.

- Где бумаги на него? - грозно спросил майор.

Я выдохнул и расслабился.

- Господин майор, вы название отдела прочитайте!

Майор закрыл корки, протянул их мне и сказал,

- Георгий, вам выдадут бронежилет и каску. Постарайтесь побыстрее покинуть эту местность. Город сжимают кольцом и скоро здесь будет фарш.

- Понял, - забирая документ, ответил я, - Спасибо!

Майор отдал честь и вернулся к БТРу. Солдат повёл нас к полевому штабу у стен Рижской Думы. Нам выдали по бронежилету и каске. Генрих отказался от своих, я взял только броник. Выйдя из