Книга Пленник - Олег Игоревич Бондарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она смолкла, и Игорь уставился на перегородку между ними, втайне гадая, как толковать поведение Бродяжки – то ли он сказал все правильно, и она решила поспать и привести мысли в порядок, то ли он сморозил глупость, и она люто обиделась на него за это.
“В любом случае, этот квест мне сегодня не разгадать”.
Вскорости Игорь, обессиленный, снова провалился в сон.
*
В следующий раз Игорь проснулся под утро. Факел, висящий на стене напротив, погас, но тусклый свет луны пробивался через щели в плетеной крыше.
Выскочившее системное сообщение обнадеживало:
[Модификатор “Слабость” отключен]
Хлопая заспанными глазами, Игорь проверил карманы: деньги и премиальные баллы были на месте, один из пистолетов, верный Смит-Вессон – тоже. Одежда аккуратной стопкой лежала на полу, кроме сюртука – он, очевидно, не пережил встречу с махайродами. Поднявшись – уже безо всякого труда – Игорь заглянул за перегородку. Там на такой же кровати спала Лиза – тихо посапывала, высунув из-под одеяла левую ногу. Игорь не удержался и осторожно поправил одеяло, Бродяжка прошептала что-то и уткнулась лицом в подушку.
“Интересно, это они сами нарисовали, или реально считывают движение губ во сне?”
Игорь пошел дальше, стараясь идти потише, но выходило не очень – пол из накиданных кое-как нешлифованных досок скрипел и трещал при ходьбе. Хижина была небольшой, с глинобитными стенами, без окон. В самом центре постройки тлели угли в круглой глиняной печке.
В третьем углу, окруженная горой склянок, черепков и узелков спала старуха-лекарь, вылечившая их с Бродяжкой. Услышав шаги, она открыла один глаз, посмотрела на Игоря и пробормотала:
– Mi no ta laga drumi… gilipollas.
[Ошибка перевода]
– Че?! – воскликнул Игорь, но тут же перешел на шепот. – А где перевод? Я же, типа, поумнел!
– Bai for di aki, mi no a nesesidat. Editá.
Позади послышался голос Бродяжки.
– Она сказала, что ты мудак и мешаешь ей спать, типа, “иди отсюда, я тебе больше не нужна”. Ты мне тоже спать мешаешь, кстати. Хотя я, вроде бы, выспалась.
– Ты давай спи. Пока, вроде, безопасно. Я исследую территорию. Но что за, блин… С языком-то что случилось?
Оставив этот риторический вопрос без ответа, он вышел из хижины наружу.
Жилище шаманки окружала пара десятков построек: такие же хижины с соломенными крышами, совсем крохотные строения на отшибе, одно деревянное здание с пирамидальной крышей, явно построенное совсем недавно, а также большая кособокая вышка. На ней в обнимку с ружьем, в ореоле света от крохотной лучины, скучал угрюмый краснокожий-часовой.
[Умберто Большое Око, абориген, военный, 9 уровень]
В ночном небе над головой не было ни облачка, зато – и тут Игорь невольно ахнул, дивясь выдумке сценаристов (или находчивости нейросети?) сияли целых пять лун: от одной крупной у горизонта до пары совсем крохотных, едва различимых в вышине. Игорь невольно залюбовался редкими россыпей далеких бледных звезд, кометами и метеорами, которые расчерчивали темное полотно, оставляя за собой бледные, рассыпающиеся на искры хвосты.
“В реальной жизни такого не увидишь… Хотя где я был, по сути, чтобы так уверенно это утверждать?”
За пределами области Игорь не был ни разу, что уж говорить про заграницу. Да что там – если бы не лучший друг, он бы до сих пор бился локтями о стол и выслушивал от родителей по первое число, за то, что своими играми мешает спать младшему брату.
Будто устыдившись своей жизни, Игорь снова перевел взгляд на вышку и понял, что Умберто не особо-то и скучает – на перилах лежала большая потрепанная книга, страницы которой часовой периодически переворачивал.
– Интересно? – приложив руку ко рту на манер рупора, крикнул Игорь.
– А?! – часовой быстро захлопнул книгу и схватился за ружье, но, увидел, что Игорь безоружен, расслабился. – Да так… неплохая. Ты не ори, чужак, а то люди спят. Завтра поговорим, если хочешь. Ты идти тоже спать, ночь же!
– А ты можешь сказать, где мы? Я просто знахарку вашу вообще не понимаю, а тебя – вполне.
– В Верхней деревне племени Проклятых Холмов, – чинно ответил часовой.
– Да ладно? – ушам своим не поверил Игорь.
– В общем, не мешай читать и иди спать, – сказал часовой.
Он снова открыл книгу и углубился в чтение, а Игорь пошел пройтись. Губы его сами невольно растянулись в улыбке.
Надо же, как просто все оказалось. Хотя… наверное, они просто и так уже были очень, очень близко… иначе респауном бы закинула куда-нибудь в другое место.
Обойдя хижину знахарки-шаманки, Игорь увидел огромного тотемного истукана, деревянный лик которого сложно было с чем-то спутать.
“Мы на месте. Совершенно точно”.
С высоты в пять метров глядела высеченная из дерева небритая физиономия Зайца Кирка.
[Основное задание обновлено: Старуха-Оракул]
Лиза вышла из хижины, укутанная в плед. Игорь подумал, что вряд ли ей было холодно, скорее всего – просто захотелось выйти на улицу в пледе.
– Как здесь свежо, – шумно втянув воздху ноздрями, сказала Бродяжка. – Почти веришь, что это по-настоящему.
– Видишь – вон чего? – Игорь указал на тотемного зверя. – И здесь уже наследил, черт ушастый.
Бродяжка проследила его взгляд и усмехнулась.
– Он и в форме изваяния не очень. Получается, наша Марта Сухая Сельдь, или как ее там – и есть старуха-оракул, которую Кирк велел нам найти?
– Похоже, что так. Что, пошли ее будить?
– Может, до утра подождем? – предложила Бродяжка. – Ладно ты меня разбудил, мы типа в одной лодке. Но ее-то че будоражить? Вдруг разозлится?
– И что сделает? Убьет? Ну отреспаунимся сюда же. И переспросим. Не знаю, как тебе, а мне вот побыстрее хочется.
– Как скажешь.
Когда Бродяжка и Игорь зашли внутрь, старуха лежала на прежнем месте, повернутая лицом к стене.
– Бабка! – Игорь, подойдя, потряс ее за плечо. – Форель, или как там тебя? Проснись, пожалуйста, мы к тебе пришли, ты нам задание дать должна.
Старуха снова открыла один глаз, тихо зарычала, а потом Игорю в живот через одеяло уперлось нечто твердое…
“Похоже, ствол пистолета”.
– Bai bon mira, imbecil, bai na mara! – рявкнула старуха. – Mi ta bai mediano drumi.
[Ошибка перевода]
[Взаимоотношение с персонажем Марта Серая Форель ухудшено, -40%]
Держа руки на виду, Игорь медленно отступил к выходу и проворчал:
– Я только слово
