Книга Женщины - Зинаида Гаврилова

этот Дом и есть моя жизнь. У меня 14 детей. И пусть они меняются. Одни уходят, на их место приходят другие. Но они мои. Я молюсь за них. Я мечтаю, чтобы для каждого из них нашлась хорошая семья, тёплый дом. Чтобы их забрали любящие и добрые родители. Мне часто снится сон, что я как будто захожу на свой этаж в этом Доме, иду по коридору… Темно, очень темно… На ощупь пробиваюсь. И ничего не слышу. Тишина. Ни звука. Нащупываю дверь… Захожу в бокс. Это мой бокс? Не понимаю. Он пустой. Все люльки пустые. Ни одного ребёночка. Всех забрали? Ещё осматриваюсь. Не могу нащупать выключатель. Что-то щемит в груди. И я плачу сначала от радости. А потом завываю от тоски. Я снова осталась одна. Борюсь с этим чувством. И просыпаюсь. Так что здесь у нас всё взаимно. Они нужны мне, а я им. Да и такого, конечно, не произойдёт. Если усыновляют одного ребёнка, то на его место сразу приходит другой. Вот так.

– Ты одна там работаешь, помогаешь? – спросила Алла.

– Нет, кончено. Есть еще волонтёры. Они работают на других этажах, в других отделениях. У них свой график. Приходят, когда могут. Мы общаемся, делимся переживаниями или успехами, – улыбнулась Альбина.

– Успехами? – переспросила Алла.

– Ну да. У нас есть шутливое соревнование, соперничаем друг с другом, что ли, – засмеялась Альбина. – Суть в том, у кого за месяц больше усыновят малышей. Понимаешь, очень важно, чтобы их именно сейчас забрали, в таком возрасте. Чем старше ребенок, тем меньше у него шансов попасть в семью. Я хочу, чтобы их глаза успели наполниться любовью, чтобы родительское тепло проникло в каждый сантиметр их тела. Они ещё все такие… как ангелы. Чистые, невинные. Ты будешь их любить, и они тебя полюбят просто за то, что ты есть. А вот детский дом, мне кажется, отпечатывается в сознании каждого ребенка навсегда. Детдомовские дети – они другие. И навсегда останутся «детдомовскими детьми». А наших малышей ещё можно избавить от этого отпечатка сиротства и брошенности. Чем скорее, тем лучше! – Альбина посмотрела внимательно на Аллу. – Фуф! Я тебя совсем загрузила. На самом деле, я не хотела всего этого рассказывать и делиться переживаниями, – Альбина улыбнулась. – Я и на работе никому об этом не говорю. Только директор знает, как ты понимаешь. Начинаешь рассказывать кому-то о жизни и тебя считают либо странной, либо жалеть берутся. А я этого не люблю.

– Я так совсем не считаю! – искренне возмутилась Алла. – Расскажи ещё что-нибудь про малышей. У тебя любимчики есть?

– Нет, любимчиков нет. Просто некоторые дети посмешнее, что ли. Раньше других начинают эмоции показывать, смеются, гулят, с ними поинтереснее. А так – нет. Люблю просто всех. А ещё у меня вчера праздник был. Моего малыша забрали домой. Очень хорошая семья. Я так почувствовала… Я смотрю на человека и чувствую. Очень чувствую. Как бы кто ни старался, сразу вижу есть ли второе дно у человека или нет. Они, ну эта семья, хотели девочку, а у меня мальчик. 7 месяцев. Ещё чуть-чуть и переведут от меня в другое отделение. И я уже не смогу ни на что повлиять или что-то сделать. Надо было спешить. Да ещё и семья такая хорошая. Я малыша приодела, причесала. А у него такие смешные волосёнки – торчат в разные стороны и не хотят ложиться. Никак не хотят. Топорщатся в разные стороны. Я их водичкой приглаживала-приглаживала. Свою пенку для волос использовала – вроде получилось, – засмеялась Альбина. – Такой ангелочек. Румяный. Семья пришла, смотрит на него. А я только одно про себя повторяю: «Лишь бы волосёнки опять по сторонам не разбежались». Но всё хорошо. Забрали моего. Новые родители сказали, что от меня аура хорошая идёт и дети у меня все спокойные и домашние. Вот какой у меня вчера день хороший был. Поэтому позволила себе сегодня небольшой перерыв, с вами… с тобой встретиться, – поправила себя Альбина. – Попросила одну девочку, чтобы она к моим забегала. А на выходных уж я и целый день, и ночь.

– А вот тебя не было почти месяц! Что-то случилось? – вспомнила Алла.

– Да, были трудности. В нашем Доме малютки сменился директор. А с ним ушла половина персонала. Какие-то свои игры у них. Я не вникала. Так вот. Пришёл новый руководитель, сразу всё наладить не получилось. Людей не хватает, неразбериха сплошная. Кто за что отвечает – непонятно. Вот и пришлось мне там дневать и ночевать. Я же своих бросить не могу.

– Ну ты герой! – искренне восхитилась Алла.

– Да какой герой! Знаешь, ни один руководитель или там начальник какой, никогда не признается, что у него что-то не получается или идёт не так. Никто не признается, что нужна помощь. Особенно помощь волонтёров. Поэтому мы приходим незаметно, дежурим там, никуда не заглядываем, куда нас не пускают, и также незаметно уходим. Стараемся никому не попасться на глаза. А то вдруг подумают, что здесь проблемы. Нехорошо! – засмеялась Альбина. – Все знают, что мы работаем и много работаем, но делают вид, что справляются сами. Да мне и плевать. Я люблю, что делаю. А всё остальное – мелочи.

– И как тебе новый директор? – спросила Алла.

– Пока непонятно. Поживём – увидим. Старый мне нравился, был хороший, добрый. Но уж очень, как это сказать, советский, что ли. Понимаешь? Он очень верил в систему и что именно система поможет нашим детям, что они не пропадут, что вырастут нормальными людьми благодаря системе. И нам лишнего делать не разрешал. Даже запрещал.

– Что ты имеешь в виду? – не поняла Алла.

– Ну как что? Сейчас же есть столько способов рассказать миру об этих детях, о никому не нужных жизнях, об ангелочках, которые только родились, а уже глубоко несчастны, хоть этого не осознают. Сейчас есть телевидение, интернет, социальные сети. Как можно больше людей должны не просто говорить, а кричать о проблеме. Надо рассказывать, что есть такие дома, что здесь находятся крохи без родителей, без мам, что им нужен дом. И пока их душа жива, не огрубела и не растворилась в черноте нашей жизни, мы можем их спасти. Просто взяв их домой. Просто любить, просто заботиться. Крохи эти не должны лежать в рядок в маленьком боксе, им не должны мыть попу по расписанию и давать пить и есть согласно правилам, они не должны одеваться в одинаковые безликие одежды: мальчики в голубом, девочки в розовом. – Альбина резко замолчала и задумалась о