Книга Назад в СССР - Роман Соловьев

западные капиталистические страны постоянно стремятся к гегемонии на всем Земном шаре, вот уже вспыхнул пожар на Ближнем Востоке, и я переживаю об одном, как бы папу не послали служить в Афганистан…» Остальные короткие записи были про школу, про шахматный клуб, который Витя посещал пару лет. Я еще пошарил в полке и обнаружил под толстым листом обоев тонкую бумажную папку. Затаив дыхание, открыл ее, там действительно оказалась тетрадь в коричневой обложке. Но когда я пролистал содержимое, выяснил, что в тетради просто лирические стихи. Произведения о любви Есенина, Галича, Высоцкого. Несколько стихов, похоже, Витькиного сочинения:

Хорошо, что ты живешь на Свете,

Счастьем награждая каждый вздох.

Я на этой маленькой планете

Лучик Солнца для тебя сберег

Хорошо, что ты живешь на Свете,

Как любви хрустальная слеза,

Я проснусь сегодня на рассвете,

Чтобы целовать твои глаза…

И все в таком же духе. Я был откровенно разочарован. Думал, брат действительно хранит компромат на важных людей, а здесь всего лишь сопливые романтические стишки…

Еще раз тщательно проверив все вещи в Витиной комнате, я так ничего и не нашел. Быстренько оделся и захлопнув двери, вышел на улицу, в прохладное майское утро.

Юрка ждал меня возле подъезда.

– Серега, опаздываем уже… Ты чего так долго?

– В Витиной комнате обыск делал. Но так ничего и не нашел.

Мы шагали в школу нарядные, в белых сорочках, пионерских галстуках и в отглаженных до острых стрелочек школьных серых брючках. На плечах висели почти одинаковые сумки с учебниками и тетрадями.

– Сергей, представляешь, сегодня утром чуть крыша не поехала, когда я проснулся в детской. Неужели нам и вправду послан шанс прожить по новому?

– Прикинь, Юрок, опять станешь «летать» как дух на первом курсе военного училища. А потом, в части, как молодой лейтенант, пару лет не будешь вылезать из нарядов и караулов…

– Да я может вообще теперь не пойду в военные…

– Да ты что? А куда же?

– Кто знает, может в бизнесмены подамся. А что я заработал на своей службе, кроме геморроя? Это еще последние лет шесть зарплату военным малость приподняли. А до этого с женой жили от зарплаты до зарплаты… И эти вечные учения, сборы, полевые выходы…

– Потому что есть такая работа. Родину защищать.

– Ты не умничай, Серый. Что же сам по контракту после срочной не остался?

– Была такая мыслишка… но ты же помнишь, какой геморрой в армии в девяностых был… я и так чуть в Чечню тогда не загремел…

День сегодня выдался пасмурный, с темного неба изредка срывался мелкий дождик. А я смотрел на двенадцатилетнего друга Юрку, с короткой стрижкой и смешной челкой, и никак не мог поверить, что все это в действительности происходит с нами.

– Знаешь, Юра, думаю за Витей нужно проследить. Если он действительно перешел дорогу кому-то важному…

– Значит в комнате у него ничего подозрительного не обнаружилось?

– Пока нет. Но брат ведет себя странно. И сегодня ни свет ни заря уже из дома свалил…

– Витя в педагогическом учится?

– Да. Думаю, для слежки надо найти человека, которого Виктор не знает.

– Есть у меня на примете такой человек,– улыбнулся Юра.– Это мой сосед Валерка Дерябин. Он просто тащится по книжкам о Шерлоке Холмсе. Принесешь сегодня вечером фото Виктора и мы поручим Валерке слежку… Он только рад будет.

– Как бы твой сосед не вляпался…

– Не вляпается. Мозги у него точно есть.

Когда мы почти подошли к школе, увидели на скамейке двух парней. Одного я узнал сразу: крепкий пятнадцатилетний верзила Яша «Клепа». Хулиган и Гроза микрорайона, а второй – смешливый лопоухий Генка Иванов из шестого класса.

– О… знакомые все лица!– улыбнулся Юра.

– Комар, иди-ка сюда!– грозно окликнул Клепа.

Раньше Яшка учился в нашей школе, но его родители решили, что педагоги занижают умственные способности сына, оставляя его на второй год, и вскоре перевели парня в соседнюю школу. Однако, Клепа и там вовсю игнорировал учебу. Он по привычке околачивался возле родной старой школы, вытрясая с малолетних пацанов деньги на сигареты и пирожные.

Когда мы подошли, Клепа привстал и грозно нахмурился. А я засмотрелся на его необыкновенное лицо, такого количества веснушек, пожалуй, я за всю жизнь больше ни у кого не встречал. Яшка сядет в шестнадцать за драку с милиционером на танцах, через три года выйдет, свяжется с наркотиками и вскоре загремит уже на семь лет. После освобождения он переедет в Ростов, и дальнейшая судьба бывшего школьного хулигана мне станет неизвестна…

– Ты чего уставился, придурок? – сквозанул по мне взглядом грозный Клепа.– Давно в ухо не получал?

– Яша, мы в школу спешим. Урок через пять минут начнется,– деликатно сказал Юра.

– Успеете. Комар, мне этот лопоухий сказал, ты ему денег задолжал.

Бледный Генка Иванов сжался в комок на краю скамейки.

– Если задолжал – отдам.

– Мне отдашь,– спокойно процедил Клепа.– Пятьдесят копеек.

– Гена, а когда это я тебе задолжал? – нахмурился приятель.

– В пятницу, когда в пробки играли за гаражами,– удивился Иванов.– Забыл уже?

– А при чем тут Яша? Тебе должен – значит тебе отдам.

– Теперь ты мне должен. Быстро гони «фанеру»! – Клепа тяжело задышал, вплотную приблизился к Юре и небрежно схватил его за ухо.

Приятель покраснел, сбросил с плеча сумку, и резко перехватив запястье хулигана левой рукой, правой ударил под дых. Клепа согнулся пополам, судорожно хватая ртом воздух, Юрка тут же добавил коронный апперкот в челюсть. Яша дернул башкой и завалился на асфальт, едва не ударившись затылком об край скамейки.

– Ненавижу, когда меня за уши хватают,– злобно прошипел Юра.

Клепа, лежа на асфальте, схватился за ушибленную челюсть и выпучив глаза, удивленно смотрел на грозного Юрку. Он совсем не спешил вставать. С соседней скамейки подбежали два рослых восьмиклассника. Один помогКлепе приподняться, побитый хулиган будто на время потерял дар речи, удивленно озираясь то на Юрку, то на меня.

– Ты боксер, что ли? – спросил высокий восьмиклассник по фамилии Степанов,