Книга Сёстры - Сергей Валентинович Хабаров

нанеся ещё один сильный удар по лицу. Кто-то из детей попытался выскочить в незапертые двери приюта, но Кассандра поймала беглеца, развернула и подзатыльником отправила обратно. А потом на замок закрыла двери приюта.

Ночь сильными пощёчинами приводила монахиню обратно в чувства.

— Не-е-е-ет… — застонала монахиня.

Ночь снова прижала кинжал к её лицу.

— Носа у тебя уже нет, сейчас я начну выдирать у тебя глаза, потом отрежу ухо, потом срежу губы. Я очищу твой череп от всего лишнего, но ты мне скажешь, что вы сделали с моей сестрой.

На руках монахини выросли длинные острые когти и она ими попыталась нашинковать Ночь. Но сёстры были наготове: одну руку к полу ножом пригвоздила Ночь, другую ногой прижала Кассандра. Монахиня оскалилась и зарычала. В раскрытом рте было видно как заново отрастают передние зубы. Для верности ещё одним ножом Ночь пригвоздила упырицу к полу.

— Вы мне заплатите, вы мне за всё заплатите, госпожа Юлианна заставит вас страдать! — с отросшими зубами липовая монахиня перестала шепелявить.

— Что с блондинкой, говори живо, или единственный, кто здесь будет страдать — это ты!

— Она несла на себе знак слуги госпожи, поэтому она лично явилась за своим подарком.

— Что за знак?

— Кольцо меняющее цвета при прикосновении, так Фиор метит свои подарки для госпожи Юлианы.

Ночь бессильно взвыла, до неё дошло. Этот мерзавец Фиор с самого начала водил их за нос. Он служил вампирше, а когда наконец привёл их в её логово, стал заманивать их к ней по одной.

— Кассандра, дрянь, выпутаемся из этой истории я тебе глаз на жопу натяну!

— Да откуда я могла знать, я не думала!

— Вот именно, ты не думала. Ванесса дома тебе матку вырежет и письку зашьёт чтобы ты этим местом больше не думала, а головой.

— Хе хе хе, вы угодили в ловушку, вам не выбраться от сюда! — веселилась безносая упыриха.

— А это мы ещё посмотрим! — Ночь пинком в лицо прервала веселье упырихи, — Где твоя госпожа?

— Недалеко… — улыбнулась упыриха, — Дети, ФАС!

В тот же момент воспитанники приюта сбросили с себя облик испуганных ягнят и преобразились в рассвирепевших бестий. Весь человеческий облик улетучился, кожа упырей стала серо бледной, глаза горели красным, волосы стояли дыбом. А ещё они все скалились, острые зубы торчали как у крокодила, среди них двумя саблями выделялись клыки. Словно обезумевшие фанатики они накинулись на сестёр. Упырёныши махали своими когтистыми лапами, пытались укусить, но из детей нежить получалась неважная. Если им и удалось разорить пару деревень, то вот с двумя улучшенными людьми справиться было не так просто. Сёстры не вступали в поединки, они бегали от упырей, использовали своё преимущество в скорости и пространство вокруг. Наносили молниеносные удары, потом мгновенно отступали, уходя из-под атаки. Эта драка была намного проще чем потасовка с авантюристами, здесь у них было оружие, и врага можно было не щадить. Всё постепенно перерастало в кровавую бойню. Тут и там валялись части тел упырей, а также внутренние органы и целые лужи крови. Когда всё было кончено, то сёстры увидели, что не все дети были, упырями. Сёстры наблюдали необычную картину: человеческие дети ходили возле останков и горевали по умершим. Доходило до жуткого: одна девочка пыталась сшить расчленённого упыря нитками, думая, что ему это поможет.

— Что, чёрт возьми, здесь происходит? — холодея внутри спросила в пустоту Кассандра.

— Вы убили их друзей. — ответила пригвождённая к полу монахиня.

К удивлению близняшек, упырица не смогла освободиться, хотя простое железо для упыря не опасно, а раны нанесённые им не смертельны. Но вот упырице сейчас, ясно было не по себе. Её кожа истончилась, все внутренние жиры испарились и выглядела она сейчас как усыхающий дистрофик. Вены под кожей набухли и проступили словно подкожные змеи.

— Что это с ней? — Кассандра.

— Похоже, сработало масло, выданное Фиором. — Ночь сама не понимала, что сказала.

В голове у неё был сумбур, факты не сходились друг с другом. С одной стороны, Фиор заманил их в ловушку и совершенно бессовестно, словно ягнёнка на жертвенный алтарь, подставил Аврору. С другой, масла против вампиров выданные им работают.

— Так он же наш враг.

— Враг. Но, похоже, он ведёт какую-то свою игру.

Глава 77 ок

— Хм. А давай вот ещё что проверим, дай мне вампирский яд.

Ночь подсела к упырице.

— Слушай сюда, тварь. Сейчас умрёшь, но умереть можно по-разному. Если ты скажешь, куда твоя хозяйка утащила мою сестру, то я не заставлю тебя пить это. — Ночь повертела перед упырицей склянкой с чёрной жидкостью.

— Что это?

— Вампирский яд. От него ты будешь умирать долго и мучительно. — Ночь блефовала, она не знала как действует яд, вполне возможно, что вампир просто уснёт замертво.

— Хорошо, госпожа Юлианна обустроила себе апартаменты в морге.

— Она лжёт! — крикнула одна из сирот.

Сёстры посмотрели на подскочившую к ним миловидную девочку лет 11. У ребёнка были волосы как у Луны, но сильно кудрявившиеся, а ещё большие голубые глаза и очень бледная кожа. Ребёнок очень сильно был похож на лунного эльфа.

— Она лжёт, они заманивали туда вооружённых людей и те оттуда не возвращались. Это ловушка! Я подслушивала их разговоры! — затараторила девочка.

— Кто ты? — Ночь.

— Я Матильда.

— Девочка говорит правду?

— Да пошла ты! — упырица попыталась плюнуть на Ночь, но у неё не получилось, слюна вернулась к отправителю, — А ты, мелкая дрянь, надо было расправиться с тобой при первой же возможности. Говорила я госпоже, что с тобой что-то не так.

— Заткнись! — Ночь сунула склянку в рот упырице и заставила сделать несколько глотков.

Сильнейший спазм согнул упырицу. Ножи больше не приковывали её к полу, в спазме она их выдернула. Перевернувшись на живот и встав на четвереньки, упырицу вырвало кровью. Но кровавая рвота не остановилась, и без того немощное тело стало мумифицироваться до тех пор, пока упырица совсем не издохла.

— Так ей и надо! — подошедшая Матильда пнула упырицу в бок.

— Матильда, почему ты помогаешь нам? — Ночь.

— А почему бы и нет? Они убили мою семью. Мы мирно жили в деревне, никого не трогали, а они пришли и всех убили. Они увели моих друзей в здание, которое они называют моргом, а эта, — Матильда