Книга Кай из рода красных драконов - Кристиан Бэд

к нему.

Ещё два хороших меча обернул в плащи убитых воинов и спрятал в камнях. Если вернусь — хороший будет запас.

Шаманка покачала головой, остерегая меня от действий с чужим оружием.

— Ты оставишь здесь свою тень для вражьего колдуна! — нахмурилась она. — А если он захватит твой кут? Твою жизненную силу?

— Подавится, — отмахнулся я.

— А если след твой возьмёт?

— Враги всё равно будут нас искать, — усмехнулся я, присматриваясь, что бы ещё стырить. — Пусть хоть за дело ищут, фрицы проклятые! Помоги лучше!

Мне нужно было как-то суметь опоясаться мечом с помощью одной только правой руки.

Шаманка позвала Майю, ей самой помогать мне, верно, Заратрустра не позволял. А вот моя приёмная мать справилась и с перевязью, и мешок приметный помогла вытащить из окостеневших рук колдуна.

Мешок был лёгкий, и это меня порадовало, ведь Майа отказалась его нести. Но я не смог бросить эти хитрые и непонятные штуки, что он с собой носил — костяные пластинки, струганные палочки, пучки трав.

С мечом и мешком колдуна я почувствовал себя гораздо увереннее и почти бодро пошагал к своему старушечьему воинству, расположившемуся на травке.

Поднял, снова погнал в горы.

Старухи уже устали, да и моя бодрость оказалась недолгой. Вскоре мы все уже едва волочили ноги.

Я шёл и бурчал про себя, подбадривая: «Тоже мне придумали — бросать старух и младенцев…»

Нам оставалось сделать последний переход.

До гор было уже рукой подать. Впереди высилось сразу две: одна лесистая, а вторая — с «обнажённым» боком из чёрного камня. Но тут тропа круто пошла вверх, и мы застряли.

Старухи еле-еле тащились по камням. Малышню приходилось всё чаще брать на руки. Но никто не жаловался и не пытался свалиться на камни, пока девочка, что шла сзади, не закричала, показывая вверх.

Шаманка остановилась и стала смотреть в сторону солнца. Старухи тут же уселись там, где пытались плестись. Похоже, им было уже всё равно — умрут они от усталости или налетят волчьи воины, и всех перебьют.

Я тоже вгляделся в небо и различил здоровенных птиц.

— Орлы?

— Волчьи всадники, — рассмеялась шаманка. — Верно, уже заметили нас. Да и не спрятаться тут никуда. Долго ждать не придётся теперь. Хорошо!

Она выглядела обрадованной.

— Так ты что, пошла со мной, чтобы побыстрей умереть⁈ — разозлился я. И повернулся к своему «войску»: — А ну — вставайте! Бегите к обнажению! Вон к той чёрной скале! Там камни! Прячьтесь в камнях!

Старухи послушались. Опираясь на палки, из последних сил заспешили к горе. Ребятишки погнали туда же скотину. Они-то не понимали, что это почти конец.

Горы были уже вот они, рядом, мы почти дошли. К вечеру удалось бы отыскать какое-нибудь укрытие.

Но на перевале мы были, как на ладони.

Я смотрел вверх: «птицы» становились всё крупнее, и на их спинах уже можно было различить всадников.

Не факт, что искали они именно нас, но повезло гадам!

Воинов было семеро. И сидели они действительно на волках — здоровенных крылатых тварях чепрачного окраса, осёдланных на манер лошадей.

Вот первый волк опустился на камни метрах в двадцати от меня. Потом второй, третий. Звери даже не рычали на нас: встряхивались, как собаки, зевали. Похоже, им было просто плевать на несчастных путников.

Воины спешились и теперь переговаривались промеж собой. Голоса их звучали угрожающе. Они видели сверху своих растерзанных товарищей, но пока не понимали, что же случилось. А колдуна у них в отряде не имелось.

Вооружены волчьи всадники оказались кинжалами, топориками-клевцами и короткими луками с круто выгнутыми плечами. За спиной у них были пристроены деревянные колчаны, откуда торчали наконечники стрел. Меч я заметил только у одного, самого главного.

Похоже, это были разведчики. Не боевая группа, а из тех, что посылают посмотреть, что где творится на завоёванных землях.

Увидев внизу поле боя да бредущих куда-то старух, разведчики решили спуститься. Но не очень понимали, что теперь с нами делать.

— Кто такие? — заорал на меня воин с мечом.

И зашагал ко мне с видом хозяина и господина: щёки надуты, башка задрана — едва круглая шапка не падает.

Я сделал вид, что в упор его не вижу и стал разглядывать волков.

У крылатых зверей была непривычно широкая грудь, мощные крылья, но всё равно непонятно было, как они могут летать. Да ещё и таскать на себе вооружённых людей.

— Кто такой, спрашиваю⁈ — не оценил моего любопытства воин.

— А ты кто такой? — спросил я в ответ.

Не люблю, когда на меня орут.

Рука воина к оружию не дёрнулась — опасного противника он во мне не увидел. Просто размахнулся кулаком и хотел засветить в ухо.

Я чуть отклонился, сделал подсечку и охреначил его по башке здоровой правой рукой. Понятно, что слабовато ударил, но инерцию движения использовал правильно.

Воин упал, а я понял, что поторопился — удар болью отозвался в груди, и рана тут же заныла.

«Нет, драться на кулаках мне пока рановато», — подумал я как-то лениво и промежду прочим. А правая рука сама выхватила меч, и я почти без замаха рубанул поднимающегося воина. Легонечко, сверху вниз.

Меч прорубил лёгкий кожаный доспех. Воин издал сиплое: «Сяп!» и свалился на камни, забрызгав кровью мои новые сапоги.

Шестеро оставшихся всадников просто офигели от такой наглости. Им даже в голову не могло прийти, что мальчишка-недоросток, с бинтами, торчащими из-под широкой рубахи, взял да и зарубил их предводителя.

Ведь тот даже не напал на меня. Просто по уху дать хотел. Имел полное право!

А я просто бац — и одним ударом. Лениво так, словно даже и не хотел.

Воины схватились за луки. Я, честно говоря, и сам офигел. Стоял, сжимая здоровой рукой меч, и думая про себя: вот, мол, и всё. Приключение кончилось, так и не начавшись.

Сон. Бредовый кошмарный сон. Полежал раненый, повёл куда-то старух с младенцами. Вопреки, так сказать, местным реалиям. Из российских соображений, что детей и женщин бросать нельзя. Сейчас умру второй раз.

Признаться себе, что я был неправ?

Что не бросил? Не отсиделся в аиле, накрывшись ветошкой, авось не убьют, как ценного кадра, которого можно выучить на манкурта?

Да вот хрен вам.

Я поднял меч. Интересно было проверить, можно ли, как в кино, отбить летящую в грудь стрелу?