Книга Пенрик и шаман - Лоис МакМастер Буджолд

остановился вместе с ним.

— Вас когда-нибудь привлекали, как сенситива Храма, чтобы проверить обвинения в тайной магии? — резко спросил Освил.

Пенрик, которого заинтересовал этот внезапный поворот в разговоре, скрестил руки от ночного холода и ответил:

— Три раза, когда я был в семинарии в Роузхолле, меня брали с собой на тренировку. Не для того, чтобы это сработало, поскольку любой колдун узнает другого так же легко, как я могу сказать, что вы высокий человек, но для того, чтобы разобраться в юридических тонкостях, которые могут стать сложностями. Для начала, то, что обвиняемый не колдун, а он таковым почти никогда не бывает, не обязательно означает, что преступление не было совершено другими средствами или лицами. Я действительно считаю ложные обвинения, если обвинитель знает их ложность, особенно отвратительными.

Освил мрачно кивнул.

— Меня не посылали с тех пор, как я стал придворным волшебником, так как у Тигни есть другие, кого можно призвать для выполнения таких рутинных обязанностей. Но Дездемона, после того как стала храмовым демоном, отправлялась со своими всадниками на сотни подобных расследований и обнаружила, что в этом замешан настоящий колдун, что…

— Дважды.

Только дважды.

— Как следователь, я видел то же самое с другой стороны, — сказал Освил. — За десять лет был зафиксирован только один случай, и бедняга, который думал, что сходит с ума, вверился милости Храма и нашел ее. Но однажды…

Он колебался так долго, что Пенрик чуть не подтолкнул его но однажды и-и?, если бы Дездемона не посоветовала тихо: "Подожди".

Освил сердито посмотрел в пустоту и наконец сказал:

— Однажды мы опоздали. Причины казались существенными: плохая погода, размытый мост. Мы прибыли в эту мрачную деревню и обнаружили, что обвиняемая женщина была сожжена заживо своими взбесившимися соседями накануне вечером. Не было обнаружено никаких признаков того, что какой-либо демон выпрыгнул из ее костра. Она почти наверняка была невиновна, и, если бы мы прибыли вовремя, мы бы сразу сняли ложные обвинения и сурово предупредили клеветников. Таким образом мы столкнулись с проблемой: обвинить целую деревню в убийстве. Все рухнуло в тошнотворное болото, и в конце… ну, там не было правосудия ни в глазах Отца, ни в чьих-либо иных.

В то время как Пенрик, совершенно ошеломленный пытался сказать что-нибудь, что не звучало бы глупо или бессмысленно, Освил рывком открыл дверь и сделал шаг внутрь. Но как только он это сделал, он рявкнул через плечо:

— Так что я очень не люблю опаздывать. — Дверь с глухим стуком захлопнулась, как последний аргумент.

Через мгновение Пенрик вздохнул и потянулся к ручке.

— Это будет не так просто, правда?

— Отцовские дела случаются редко, — отметила Дездемона. — Иначе они не нуждались бы в Нем.

На следующее утро они выехали из Уиппурвилла очень рано.

Глава 6

Двадцать семь.

Инглис сдержал болезненное дыхание и осторожно провел плоскостью ножа по неглубокому порезу на правом бедре. Когда лезвие достаточно покрылось кровью, он отложил его в сторону и завозился в своем меховом гнезде, чтобы подтянуть и завязать завязки штанов. Остальную одежду он нашел в куче у камина; неудивительно, что его кошелек пропал. Левый сапог тоже нашелся там, правый сапог был испорчен, отрезано голенище. Если бы оно надорвалось, то, вероятно, можно было бы пришить обратно… Нет. Он вздохнул и отбросил оба сапога.

Потребовалось три попытки, чтобы встать прямо. Арроу сел и с интересом наблюдал за происходящим. Когда Инглис проковылял босиком небольшое расстояние через хижину, пес встал и прошел вперед. Рука Инглиса нащупала его загривок, мощный, но недостаточно высокий для хорошей поддержки. Деревянная дверь, запертая только на веревочную петлю, широко распахнулась. Он прислонился к косяку и огляделся.

Утреннее солнце ослепительно ярко освещало снег, который таял из-за какой-то издевательской поздней оттепели, и глаза Инглиса наполнились слезами. Моргнув, он обнаружил, что хижина находится почти у линии деревьев. Внизу виднелись темные ели и сосны; поверх их вершин он мог видеть долину. Ровное дно долины здесь сужалось и сходило на нет, последние фермы беспорядочно поднимались вдоль его изгибов. Маленькая деревушка обступала деревянный мост через едва заметную реку.

Еще несколько грубых хижин прилепились к склону рядом с убежищем Инглиса. Одна из них явно была коптильней, судя по ароматному дыму, поднимающемуся сквозь ее соломенную крышу. Мимо, не обращая на него внимания, прошла коза с колокольчиком, подвешенным на кожаном ремешке вокруг шеи. Откуда-то поблизости он услышал женские голоса.

Он уставился на Арроу, который смотрел на него в ответ с глубоким вниманием. Это стоило попробовать… Он погладил собаку по голове и сказал:

— Принеси мне палку.

Пес издал жизнерадостный звук, слишком глубокий, чтобы быть тявканьем, и отскочил в сторону. К тому времени, как Инглис достал, почистил и вложил в ножны свой нож и убедился, что в хижине больше нет его вещей, Арроу вернулся к дверному проему, волоча бревно, длинное и толстое, как заборный столб. Он со стуком уронил его к ногам Инглиса и гордо посмотрел вверх, зубасто ухмыляясь и размахивая хвостом взад-вперед, как дубинкой.

Инглис удивленно рассмеялся хриплым смехом. Странное ощущение возникло у него в горле.

— Я сказал палку, а не строительный брус! — Хотя из этого получатся отличные дрова. Он все равно потрепал собаку по голове. — Принеси мне палку потоньше.

Арроу снова убежал, не теряя энтузиазма. Он вернулся через несколько минут, таща за собой что-то похожее на молодое деревце. Инглис отломил боковые ветки и опробовал палку. Пока сойдет. Снег почти не был неприятен на его опухшей, пульсирующей правой ноге. Левой не повезло. Он задумался, не попросить ли что-нибудь обмотать ноги, и медленно прихрамывая, пошел на звук