Книга Ночь борьбы - Мириам Тэйвз

сказала бабуле, которая тогда была молодой и не бабулей: «Не так уж и плохо, а?» Сигарета торчала у нее изо рта, даже когда она разговаривала.

Я спросила бабулю, почему она вспомнила об этом именно сейчас. «Не так уж и плохо, а?» – повторила бабуля. Она сказала, что у нее часто бывают такие воспоминания. Обычная вспышка-воспоминание.

Мама вышла из своей комнаты в слезах. Она пошла с бабулей в спальню, и они закрыли за собой дверь. Я поставила кипятиться воду для макарон. Затем мама вышла из спальни и спросила, не хочу ли я сходить с ней в канцелярский магазин, чтобы купить мне блокнот, а помощнице режиссера – открытку, которая бы объяснила, как она сожалеет обо всей этой фигне из-за Нетфликса. Бабуля подошла следом за ней и сказала, что сама закончит готовить ужин.

В магазине канцелярии мама слетела с катушек в очередной раз. Я уже понимала, что она в ярости, потому что она назвала невинных белок на крыльце засранцами. «Свалите, засранцы!» Им пришлось спрыгнуть с перил в соседский двор, как камикадзе, чтобы спастись от мамы. «Братья Уалленда»[20], – сказала мама. «Они же просто белки», – сказала я. Маме плевать, кто они. Они маленькие мстительные уродцы. Из-за них начинаются пожары. Мы стояли у кассы двадцать минут, которые мама потратила, записывая свое извинение в открытку. Когда мы наконец добрались до кассы, чтобы заплатить, мама воспользовалась поверхностью прилавка, чтобы быстро написать адрес на конверте, но мужчина с сияющими резцами, владелец магазина, который стоял за прилавком, попросил нас с мамой отойти, если мы будем так добры, чтобы он мог рассчитать других клиентов. Мама сказала, что просто напишет адрес на конверте, это займет пять секунд, и потом он сможет продолжать содействовать капитализму. Владелец магазина сказал, что им нравится поощрять своих клиентов брать открытки домой, а затем не торопясь делать с ними что-нибудь креативное. Тогда мама действительно перестала торопиться, пока дописывала адрес, облизывала конверт и клеила на него марку. Когда она закончила, то огляделась и сказала, что единственная креативная вещь, которую она увидела в этом тусклом и стильном магазинчике, – это наценка на дрянной ассортимент, который тут продается, и, возможно, его хозяину следует накреативить место, где платежеспособным покупателям будет удобно подписывать свои конверты, те самые, которые они покупают с креативной наценкой в этом самом магазине, и не ждать, что люди купят чертову открытку и конверт, вернутся домой, прочитают «Путь художника», вдохновятся, скреативят милое сообщение, опять выйдут на улицу, найдут сраный почтовый ящик, который еще не своротили нарколыги, забросят эту штуку в щель, трижды поскользнутся на льду, сломают себе копчик и вернутся домой, пока на каждом гребаном углу стоят копы, а гребаные инновационные холодильники следят за каждым твоим гребаным движением. Владелец магазина сказал, что это невероятно интересная идея, он подумает над ней, но пока ему нужно позаботиться о покупателях. Мама сказала, что, когда владелец магазина открыл рот, она почувствовала себя тем ребенком в «Близких контактах третьей степени», который открыл дверь инопланетянам и почти ослеп.

Я потянула маму за руку и очень тихо сказала владельцу магазина, что мама беременна. Мама закричала: «Дело не в беременности!» Когда мы уходили, она попыталась сорвать звенящую штуку с двери. В магазине все молчали. Мама пыхтела всю дорогу домой. Она не могла вынести, каким стильным был тот магазин и какими белыми были зубы у владельца. Я начала было говорить: «А ты и правда ненавидишь инновационные холодильники, да?» Но к тому времени мама ушла в свой собственный мир, тихо рыча и пытаясь снизить частоту сердечных сокращений с помощью своего драгоценного метода Александера.

Бабуля приготовила для нас макароны, сервировала их на гватемальских тканых салфетках, со свечами в особых подсвечниках из синего стекла, которые тетя Момо подарила ей за две недели до смерти. Бабуля пыталась расслабить маму, заставить ее смеяться или хотя бы раздвинуть губы в подобии улыбки. Она спросила маму, знает ли та позы для секса во время беременности. Ее подруга Уайлда сказала, что ее дочь ведет предродовой курс в благотворительной ассоциации «Уай», и это просто удивительно, на что способно тело и что оно может принять в себя. Мама сказала:

– О господи, мама, да с кем мне заниматься сексом?

Бабуля сказала: нет, ну конечно нет, она в курсе, это она так говорит, вообще. Она начала перечислять позы, в которых удобно заниматься сексом.

– Стоп! – сказала я.

– Хо! – сказала бабуля. – Почему бы не поговорить об этом?

– Потому что это не смешно.

– Смешно! – сказала бабуля.

– Это не должно быть смешно!

Мама сидела скрестив руки. Ее голова была сильно наклонена вправо.

– Хорошо, – сказала бабуля. – Ты хочешь, чтобы бабушки всегда были забавными уроками истории, а не Камасутры. Ну, я восемнадцать лет носила платье, сделанное из веток, и у меня не было ни обуви, ни мобильного телефона в твоем возрасте, Суив. Так лучше? Когда мы с Еврипидом, Запатой, Макклангом были молоды, нам приходилось есть деревья и пить собственную мочу, чтобы выжить. К счастью, у нас было два набора острых зубов, как у акул. Наши дедушки и бабушки были акулами. Нам приходилось посещать их на Рождество и Пасху под водой. Они очень нас любили. Они заставляли нас очень много есть. Они не говорили по-английски. Они были такими скользкими, что было трудно обнять их на прощание. Мы смеялись над тем, какими скользкими были бабушка и дедушка. И люди тогда впадали в спячку, не только медведи. Мы все спали с конца октября до начала апреля.

– Нет! – сказала я. – Это же неправда.

– У нас были жабры, – сказала бабуля.

Ее прервала мама. Мы с бабулей улыбнулись, мы были счастливы, что мама наконец что-то сказала.

– Почему бы тебе не рассказать ей о том, как ты угнала машину, – сказала она.

– А-а-а! – сказала бабуля. – Вот это уже разговор. Однажды я случайно угнала машину со стоянки магазина «Пеннер Фудс», и когда я позвонила копу Соберингу, чтобы сообщить об этом, он спросил, не планирую ли я вернуть ее. Я сказала: да, и он сказал: хорошо, хорошо, не проблема. Я сказала, что, прежде чем вернуть ее, я бы быстренько съездила сделать несколько дел в городе. Да, все в порядке, сказал он. А еще я хотела бы съездить в город и посмотреть фильм, сказала я ему. Хм-м-м, сказал он, ну, все должно быть в порядке. А потом, сказала я, будет уже поздно, так что я