Книга Меч Гидеона - Дуглас Престон

— Постараюсь напрячь извилины: где тут Максвелл Смарт?[1]— сострил на всякий случай Гидеон, озираясь.

Гарса смотрел на него без тени улыбки и отвечать не собирался.

Они вошли в просторное, смахивающее на грот пустое помещение высотой в добрых четыре этажа, освещенное не одной сотней галогенных светильников. Под потолком переплетались стальные трапы, пол размером с футбольное поле был заставлен рядами широких металлических стендов. На них чего только не было: полувыпотрошенные реактивные двигатели, подробные объемные модели городских кварталов и чего-то вроде атомной электростанции после падения на нее угнанного террористами самолета. На широченном столе-стенде в ближнем углу был представлен геологический срез морского дна. Между стендами сновали сотрудники в белых халатах, по ходу делая записи в планшетных компьютерах. Переговаривались они друг с другом только шепотом.

— Разве это штаб-квартира корпорации? — спросил Гидеон. — Какое-то сборище доморощенных волшебников!

— Наверное, вы вправе назвать это волшебством, — согласился Гарса, показывая ему дорогу. — Только в промышленном масштабе.

Гидеон шел за ним от стола к столу. На одном была воссоздана гаитянская столица Порт-о-Пренс до и после землетрясения, места наибольших разрушений были отмечены флажками. На другом столе была собрана настоящая космическая станция в уменьшенном масштабе — хаос труб, цилиндров, солнечных батарей.

— Это мне знакомо, — обрадовался Гидеон. — Кажется, МКС?

Гарса кивнул:

— Так она выглядела до схода с орбиты.

— Сход с орбиты?..

— Да, чтобы выполнять новую роль.

— Какую такую новую роль? Вы шутите?

Улыбка вышла у Гарсы невеселой.

— Если бы я думал, что вы воспримете это серьезно, то промолчал бы.

— Чем вы тут вообще занимаетесь?!

— Проектированием и конструированием, конечно.

Открытый лифт поднял их на четвертый уровень, где они, войдя в неприметную дверь, двинулись по лабиринту белых коридоров. Целью этого перемещения оказалась совещательная комната без окон, с низким потолком и спартанской, без малейших потуг к украшательству, обстановкой. Почти все помещение занимал слепящий полировкой деревянный стол. Белые стены были неприлично голы. Как Гидеон ни силился пошутить по этому поводу, в голову не приходило ничего подходящего. К тому же он понимал, что шутить с Гарсой — зря расходовать свое остроумие.

Во главе стола сидел человек в инвалидном кресле. Таких субъектов Гидеон еще не видывал. Крупная голова с коротко подстриженными, начинающими седеть каштановыми волосами, один свирепый серый глаз — другой скрыт, как у пирата, черной шелковой повязкой; свежий глубокий шрам через всю правую половину лица: от волос вниз, через незрячий глаз и скулу на шею, под воротник синей рубашки. Мрачную картину завершал черный костюм в полоску.

— Доктор Кру! — обратилось к Гидеону «одноглазое чудище» со шрамом, изобразив похожую на оскал улыбку. — Благодарю, что пожаловали к нам. Прошу садиться.

Гидеон опустился в кресло, Гарса остался стоять у стены.

— Ни кофе, ни минералки? — удивленно заерзал Гидеон.

— Меня зовут Эли Глинн, — представился одноглазый, не обращая внимания на его болтовню. — Приветствую вас в «Эффектив инжиниринг солюшнз инкорпорейтед».

— Сразу прошу прощения, что явился без резюме. Ваш друг Гарса очень торопился.

— Я противник напрасной траты времени. Соблаговолите выслушать, я изложу задание.

— Это как-то связано с Диснейлендом внизу? Авиакатастрофы, природные катаклизмы, террористические атаки — вы называете все это инженерией?

Глинн смотрел на него спокойно и равнодушно.

— Среди направлений деятельности «ЭИС» присутствует и анализ неудач.

— Анализ неудач?

— Разбор того, как и почему происходят всевозможные неприятности: убийства, авиакатастрофы, теракты. Понимание этого — ключевой элемент решения инженерных проблем. Анализ неудач — другая сторона проектно-конструкторской деятельности.

— Кажется, я не совсем понимаю…

— Проектирование и конструирование — наука о том, как что-то сделать. Но это только половина задачи. Другая половина — анализ всех возможных вариантов неудач с целью их избежать. «ЭИС» занимается тем и другим. Мы решаем труднейшие инженерные задачи. У нас не бывает поражений. Никогда! Вернее, есть одно небольшое исключение, над устранением которого мы как раз сейчас трудимся. — «Пират» махнул рукой, словно отгоняя надоедливую муху. — Два этих направления — проектно-конструкторская деятельность и анализ неудач — представляют собой наш первичный, наш видимый бизнес. При этом они служат нам прикрытием. Дело в том, что за предъявленным публике фасадом мы используем свои возможности для того, чтобы время от времени осуществлять весьма необычные и конфиденциальные проекты для особых клиентов. Особенных! Один из таких проектов потребовал вашего участия.

— Почему моего?

— Сейчас я к этому перейду. Начнем с деталей. В США направляется один китайский ученый. Мы считаем, что он везет планы создания нового высокотехнологичного оружия. У нас есть основания предполагать, что он готов перейти на нашу сторону.

Гидеон уже приготовил саркастическое замечание, но выражение единственного глаза Глинна подсказало ему, что лучше помалкивать.

— Уже два года, — продолжил одноглазый, — американская разведка располагает сведениями о неком таинственном проекте, развернутом в подземелье в пределах ядерного испытательного полигона Лоп-Нор на западе Китая. На него расходуются колоссальные деньги, привлечены огромные научные силы. ЦРУ считает, что там разрабатывается новое оружие, китайский «Манхэттенский проект», способный полностью изменить соотношение сил в мире.

— Хуже водородной бомбы? — недоверчиво спросил Гидеон.

— Согласно имеющимся у нас сведениям — хуже. Но один из ведущих научных светил, связанных с этим проектом, будто бы похитил чертежи и направляется в США. Мы надеемся, что он хочет перейти на нашу сторону и передать нам чертежи, но уверенности в этом у нас нет.

— Зачем ему?

— Похоже, он стал жертвой успешной «медовой ловушки» на научном конгрессе в Гонконге.

— «Медовая ловушка»?

— Вы наверняка слыхали об этом. При помощи привлекательной женщины объект ставится в компрометирующее положение, делаются снимки, затем на него оказывается давление… Только на этот раз вышел перебор: объект запаниковал и улетел из Китая.

— Все, теперь понял. Когда прибывает ваш ученый?

— Он сейчас как раз летит из Гонконга в Нью-Йорк рейсом японской авиакомпании. Девять часов назад он произвел пересадку в Токио и приземлится в аэропорту имени Джона Кеннеди в 11.10 вечера, через четыре часа.