Книга Ложное божество 2 - rassvet

лицо его побледнело, рот открылся в изумлении, а ноги задрожали от страха. И все потому, что глаза повернувшегося к нему, более не имели в себе зрачков или радужки, в них отображалось безграничное небо.

Чем больше монах взирал на ясные очи этого «человека», тем глубже уходил его взгляд в бесконечную неведомую даль, отраженную в зеркалах его души.

— Ты праведный человек, — сказал юноша таким голосом, от которого содрогались стены, — да решит Бог твою проблему, — и возложил руку на голову мальчика, коего держал старик.

Тело ребенка вспыхнуло светом, а затем из его рта, ноздрей и ушей, пошел черный дым.

— Гххааа! — с нечеловеческим криком дым развеялся, а мальчик тотчас заснул.

Монах пал на колени и поклонился в землю, в благоговейном страхе не смея поднимать глаз.

Бесстрастно же выглядящий Зигфрид, не замечая ропота народа возле него, также увидевших сие действие, пошел по направлению к выходу и, не дойдя до него, исчез.

* * *

Независимое государство Зигод.

В пятистах километрах от столицы республики Надх, в безжизненной пустыне, называемой Каменистой Пустошью, стояло старое, сильно обветшалое здание, покосившееся на один бок.

Сделано оно было из дерева и камней, и имела лишь один-единственный этаж, с наглухо заколоченными окнами. Никакой инфраструктуры рядом не было, лишь одинокая лошадь, привязанная к не менее одинокому столбу, паслась рядом.

Внутри же этого давно заброшенного строения, не было ничего кроме толстого слоя пыли и вездесущей паутины.

Все окружающее буквально кричало о том, что здесь никого и ничего нет, но на самом деле это было не так, и если спуститься в подвал, а затем найти там неприметный хорошо замаскированный люк, то открыв его можно было попасть в длинный вертикальный туннель с железной лестницей. А спустившись по нему, на глубину почти в пятьдесят метров, путник оказался бы перед массивной железной дверью, открыв которую взору бы предстали древние руины, раскинувшиеся на несколько сотен метров.

И в этих руинах кипела жизнь, в них днем и ночью трудились люди, но не обычные люди, а поднятые из могил неживые трупы, хладные тела которых подпитывались магическими кристаллами во лбах.

За всей же работой по откопке давно погребенных под землей старинных зданий, с трона на возвышенности наблюдал полуразложившийся труп, с короной на голове и черной мантией на теле.

Возле же ног данного правителя мертвых, стоял на коленях один-единственный нормальный здесь человек, действующий премьер-министр государства Зигод.

— Хозяин кажется у наших покровителей в Солнечной империи большие проблемы, — вытирая пот со лба, тараторил слегка полноватый мужчина сорока лет, — после неудачного покушения, всю вину свалили на культ Солнца и его главу.

— И что с того? — хрипло и слегка шипя, ответил сквозь гнилой рот, лич.

— Как что с того? Ведь теперь культ уже не столь влиятелен как раньше, брат императора «солнца», а также его дядя погибли в момент покушения на Клауса Константина. А ведь именно эти двое были той связующей нитью, что связывала секту с монаршей семьей. Теперь когда их заклеймили предателями и фанатиками, а главу культа объявили в розыск, политика империи Солнца может сильно измениться, что если они перестанут покровительствовать нашему режиму? Народ на грани бунта, а соседняя страна Надх считает нас трупо-почитателями и с радостью поддержит население страны, если то решит сместить правительство.

— Не нервничай, культ солнца слишком силен, его не пошатнет такая неудача. Ведь даже после того, как секта чуть не ввергла две страны в войну, ее не посмели запретить, а это о многом говорит.

— Да вы правы хозяин, но боюсь по репутации культа в обществе империи Солнца, нанесен огромный удар, а с учетом нынешнего маловерия людей, социум начинает задавать вопросы. Да и нынешний император «солнца» не состоит в культе, и как хорошо он ухватился за возможность нанести удар по секте при первой же возможности.

— К чему ты клонишь? Говори яснее, — показал свое недовольство колдун.

— Я боюсь, что мы не настолько ценны, дабы культ в такой тяжелой для себя ситуации заботился о нашем благополучии, и потому не стоит ли нам бежать? Ведь если народ восстанет, а армии соседних государств его поддержат, мы можем не успеть скрыться со всем накопленным.

— За деньги свои переживаешь, торгаш? — заскрежетал зубами ходящий труп, — с этого и надо было начинать, а не ходить вокруг да около, давно поди сбежал уже, если бы не боялся смерти от моего проклятья, да?

— Нет, что вы хозяин я верен вам каждой своей клеточкой, — задрожал от страха мужчина, — я лишь высказывал свои опасения.

— Не переживай, с тем что мы вчера нашли, наша, нет, моя ценность возросла в разы, — обнажив грязно-серые зубы, улыбнулся лич, положив свою иссохшую руку на золотую шкатулку размером сорок на двадцать сантиметров, — а если ценен я, то ценен и ты, не бойся.

— Вот как, — заинтересованно смотрел на украшенную камнями коробочку, премьер-министр, — тогда нам не о чем беспокоиться?

— Именно так, эта страна еще важна для них, они не отдадут ее просто так.

— Как хорошо, прям гора с плеч.

— Жалкий трус, ты не должен ничего бояться пока твой хозяин здесь, ибо пока я… — завис на полуслове лич, все лицо которого исказилось от шока, — а ты еще кто такой? Как сюда попал? — неожиданно высоким голосом проговорил он, смотря на мальчишку стоящего между ним и премьер-министром.

Незнакомец ничего не ответил, а лишь схватился за золотую шкатулку, да так быстро и крепко, что костлявая ладонь полумертвого, лежащая на ней, хрустнув, переломилась.

— Да как ты смеешь⁈ — заорал однорукий лич, начав призыв полчища духов, но…

БАБАХ!!! И жуткий удар, буквально развеявший тело повелителя немертвых на молекулы, высвобождая колоссальную волну силы, обвалил потолок помещения, хороня всех находившихся там под десятками тысяч тонн почвы.

На поверхности же, в самом центре просевшей овалом земли, появился Зигфрид, в руке которого находилась шкатулка, а изо рта сочилась кровь.

«Тело мальчика слишком слабое, — вытерев подбородок и губы, сказал он, — его душа сильно окрепла за это время, особенно после первого пробуждения и возвращения обратно, сейчас же она должна укрепиться еще сильнее, но мне нельзя оставаться пробужденным слишком долго иначе вместо укрепления получится травма, — он посмотрел на шкатулку в своей руке. — И все же, Божье провидение ведет нас, так удачно пробудиться и с такой легкостью заполучить один из шести артефактов прямо из рук врага, это настоящее чудо. Эта вещь нам сильно поможет».

* * *

Когда Зигфрид проснулся, то оказался в своей комнате в доме дяди Михаила. Все его тело жутко болело, а внутренние органы, казалось, превратились в кашу, и стоит ему чихнуть, как они вылетят наружу.

«Что происходит? — все было как в тумане, юноша лишь очень смутно помнил, как кто-то перехватил контроль над его телом, а затем влил в него столько силы, что оно чуть не лопнуло, — это точно был не сон, — повернув голову чуть вбок, посмотрел на сияющую золотом шкатулку он, — нет ну этот парень хоть записку бы оставил, в самом деле».

С диким трудом встав с постели, Зигфрид помимо ноющего тела, с удивлением обнаружил огромный прогресс связанный с его душой.

«Я перескочил с полной седьмой ступени, на полною восьмую ступень пробуждения, ничего себе, такое возможно? Кто это вообще был? Что он делал внутри моей души? Ведь именно оттуда он и появился. По крайней мере, я уверен, что это не демон, ибо изгоняя злого духа из мальчика, он использовал Божественные силы. А только одни существа в целом мире на такое способны. Ангелы».

Зигфрид очень хорошо относился к Ангелам, хотя и не понимал, зачем он вдруг им понадобился.

«Интересно, что в шкатулке, ее ведь отобрали у того страшилы».

Кое-как добравшись до комода, на котором стоял загадочный предмет, парень, взяв его в руки, открыл крышку.

«Кинжал⁈ — приподнял брови он, видя в шкатулке прямой клинок, лезвие и ручка которого были сделаны из какого-то кристаллического, полупрозрачного, фиолетового камня, с письменами внутри».

Быстро закрыв шкатулку, Зигфрид убрал ее подальше, вид кинжала он запомнил, надписи внутри него тоже, а посему не было смысла светить данной реликвией, мало ли кто и как может найти ее на расстоянии. Ведь Ангел ее как-то засек, хотя, если напрячь память, после взятия шкатулки