Книга Записки старого хрыча(зачеркнуто) врача - Михаил Копылов

она «инвалидка».

Шин-шин, откройся!

Итак, сидит себе, ну скажем, секретарша Яфа, в иллюминаторе. Перед окном (простите, иллюминатором) иногда проплывают тенями какие-то зануды и что-то просят, но ей некогда. Она застыла у компьютера и хочет послать сыну цветы. А как — не знает! Поэтому она начинает орать в пространство: «Доктор! Доктор!» Прибегаю, а у меня, как всегда, дел навалом, население с криком «нам только справку!» цепью наступает на кабинет. Прямо как каппелевцы в фильме Чапаев — только те наступали молча.

–

Что такое? Случилось что-нибудь?

–

Да, я не могу послать цветы!

Я посоветовал позвонить моей жене — говорю, она тебе мигом все объяснит. Она знаешь, как в компьютерах разбирается! Ого-го! Сила!

Через 10 минут — звонок от моей жены. С претензиями ко мне следующего порядка:

–

А чего ты вообще хочешь от этой дуры?

Она же дебилка!

Прежде всего красавица Яфа сообщила моей жене, что она — превосходная секретарша, только английского не знает, а потом добавила, что находится в том месте в Интернете, где сверху написано (при этом дама сделала паузу) «Шин-шин-шин!»

Напрягшись, моя жена поняла, о чем идет речь, — это www, действительно имеющие очень отдаленное сходство с ивритской буквой «шин».

–

А дальше что, после

www

? — спросила моя жена. — Пониже, под «шин-шином»?

–

Там девять, ноль, девять, девять, один…–

Это что, Goggle?

An

-

therapy

Доктор Фоц, начальница психиатрической службы города Симтаот, когда-то прочитала трансильванский букварь под общей редакцией графа Дракулы (в этом факте я уверен почти на 100 %), и мне кажется, что на этом ее образование ограни чилось, по крайней мере в психиатрии. Проработав лет десять в психиатрическом отделении, она чего-то нахваталась — но единственная ее попытка пойти на первый квалификационный экзамен (после 10 лет работы — а обычно его сдают года через два-три) — окончилась так: Фоц встала из-за стола и громко, на весь зал, сказала: «Безобразие! Кофе не дают, в туалет не пускают!» — и с этими словами она навсегда покинула Храм Знаний.

Шли годы, поколения лекарств менялись, но Фоц была верна теням забытых предков современных лекарств — названий новых она еще не успела выучить. Все известные ей лекарства 1960-х годов заканчивались почему-то на «ан» — «Фенерган»,»Артан», «Перфенан», «Лориван». Так родился термин «An-therapy» — как символ уникальных, почти эзотерических знаний, унаследованных Фоц от наших психиатрических предков. Правда, у «An-therapy» есть исключение — что такое «Солиан», который появился относительно недавно, Фоц еще не знает, и есть лекарство без «ан», которое она всё-таки она знает, — это «Галидол».

Аллах Акбарыч

Жил в С. обычный житель — среднего возраста, в средней государственной квартире, и получал, как и городское большинство, пособие по обеспечению прожиточного минимума. В общем, почти типичный респектабельный горожанин. Подобно многим таким горожанам, он работал где-то по-черному, получая наличными, и налогов, конечно, не платил.

И всё у него жизни шло замечательно, но подвела его тяга к роскоши — купил он машину, и попался на этом. Ведь машина тем, кто живет на прожиточном минимуме, законом запрещена. Это значит, что ты, братец, где-то незаконно работаешь.

И тогда с нашего знакомого лишили пособия. А с этим так: лишить пособия легко, а попробуй восстанови его потом! И обделенный помощью решил сойти с ума, ведь душевнобольным раз плюнуть — и можно получить пособие по инвалидности. Всё же есть в нем какая-то практическая житейская жилка! А что может быть проще, чем сойти с ума? И вот он вышел на площадь напротив полицейского участка, наполовину спустил штаны и заорал:

–

Аллах Акбар!!!

Время было тревожное, шахидов было много, и все — кто из средств массовой информации, а кто даже из личного опыта — знали, что часто за этим криком следует взрыв. Крикуна забрали, осмотрели в участке, пояса шахида на нем не оказалось, поэтому решили, что дядя безумен, и отвезли его к нам. Сидеть в коридоре он не захотел и куда-то стремился, и, чтобы за ним не бегать, пришлось мне наступить на волочащиеся по полу подтяжки — дядя сделал шажок-другой и вернулся ко мне на дистанцию продуктивной клинической беседы. Но тут он замолчал, глядя на меня совершенно здоровым наглым и тупым взглядом, в котором ясно читалось «я теперь псих, что хочу, то и делаю».

–

Аллах Акбар? — спросил я его.

–

Акбар! Акбар! — радостно завопил он в ответ.

Так начался наш разговор.

А еще через десять минут выяснилось, что болен он серьезным психическим недугом вследствие нехватки денег. Единственное лекарство — возврат пособия.

В результате ничего не оставалось, как сообщить полиции, что в данном случае психиатрии нечего делать. Наш пациент был выпущен на улицу, и долго в полуденной жаре раздавалось:

«Аллах Акбар! Аллах Акбар!»

Так он стал для нас Аллах Акбарычем.

Безобразия эти — со снятием штанов, паданием на пол и криками про великого Аллаха — продолжались месяца два и всем осточертели. Тем более что сделать с ним ничего было нельзя — вроде бы он не преступил закон, психически здоров, просто изображает безумца в меру своего разумения. Но го рожане были недовольны — он им мешал.

Дело кончилось так — в очередной раз при большом скоплении публики Акбарыч полез вешаться на фонарь, но то ли фонари перепутал, то ли раскачал тот столб своими предыдущими попытками — короче, в городе грянуло замыкание, и виновен в нем был наш друг.

А замыкание — это уже убытки, это уже деньги. В общем, замели-таки его в тюрьму.

Кажется, там, в тюрьме, пособие ему восстановили — по крайней мере, знакомое до боли лицо теперь просто не слезает с экрана в телерепортажах из С.

Телефонный разговор — Ет Миша?

–

Да, а кто это?

–

Аркадий.

–

Какой Аркадий?

–

С рынка, кторый мясом торгут.

–

А мы что, так близко знакомы, чтобы сразу и на ты?

–

Да брос, к тибе мой братишк придет, так ти его палечи харашо, тибе будэт бакшиш.

Симтаот — это фирма

Собрались мы как-то в отпуск, и моя жена пошла в турбюро, где ей стали расхваливать коллективный тур — и недорого, и экскурсовод, и маршрут отличный.

–

Нет! — категорично сказала жена, — мой муж ни за что не согласится на коллективную поездку!

–

Но почему?

–

Работа у него такая!

–