Книга Призраки пандемии - Никита Гандер

в лицо Ильи, как будто хотел прочесть в нем истину. Сел на кровати, завернулся в одеяло, продолжая смотреть на Громадина. Выражение его лица словно говорило, что он сейчас решает что-то для себя про Илью.

— Знаете, Илья, мне надо вам кое-что рассказать. Если мы действительно будем вместе, то мне нельзя от вас это скрывать. — голос Тимофея подрагивал после слез, но звучал уверенно и твердо. А главное — никакого просторечного говора. Илья ободряюще кивнул. — Я жил не в общине… Вернее, не все время в общине. Я пришел туда десять месяцев назад, в сентябре. Настоятель очень мне помог, он научил меня как говорить с незнакомыми людьми, придумал план если меня найдут. Я сбежал от этих… от тех… Ну, в общем, от тех, кто забрал сына Гены. У них целый центр с такими. Есть и взрослые, и дети. Даже совсем маленькие были, которые говорить не умеют. — Тимофей вздохнул, успокаивая дыхание.

Илья не перебивал, боясь спугнуть откровенность мальчика.

— Я жил там с десяти лет. Я помню родителей… — губы мальчика задрожали, но он плотно сжал челюсти, помолчал и продолжил. — Я жил там долго, несколько лет. Я точно не знаю, сначала мне в голову не приходило следить, а потом уже не смог посчитать. Все дни там одинаковые, с другими разговаривать нельзя особо, никакой связи нет. Сложно за временем следить. Надо мной не издевались, но про других сказать не могу. Были там такие комнаты, в подвале глубоко. Туда пройти нельзя было, но меня на упражнения водили. Вот там кричали, я слышал, но не знаю почему. А меня не били, не мучили. Еще был один ученый, он был хороший. Я не знаю как его зовут, именами пользоваться нельзя, у всех номера. Но свое я помнил, я же уже большой был. Вот он обо мне заботился, как мог. Он тоже из наших, у него имплант был. Я, правда, не знаю, что он умел. Но он мной занимался, больше чем другими. Иногда, когда можно было, когда точно никто не услышит, рассказывал всякое. Я так понял, что они там держат спецов с сильными способностями, самыми сильными. Учат ими пользоваться, готовят для работы. Если кто не слушается, то с ними долго работают… потом все слушаются. Он говорил, что оттуда можно выйти, только надо постараться хорошо учиться и потом работать хорошо, делать все, что скажут. Рассказывал про мальчика, который исцелять умел. Но не как в поликлиниках сидят, а по-настоящему. Вот его обучили и он вышел работать. Я тоже сначала хотел. Но у меня не получалось, я не понимал, что я умею. Все делал, как они говорили, все упражнения выполнял. А они только записывали, пометки какие-то делали. Мне даже имплант не ставили. Я один раз спросил ученого этого, а он сказал, что мне не надо, потом он мне сказал, что они вообще боятся мне его ставить. Говорил, что мои способности уникальны и они не знают как на них скажется имплант. А один раз, он на упражнениях дверь закрыл и стулом подпер. И сказал мне, что до конца не понимает как это работает, но мне главное верить. Сказал, что если я по-настоящему поверю, то оно так и будет. Сказал, что только сегодня у меня есть возможность оттуда сбежать, сказал, что он все организовал. Сказал, что мне надо только бежать наверх, а там я все увижу, охрана будет спать, он им подсыпал чего-то, а с теми которые сейчас прибегут он разберется. А мне главное бежать и не думать ни о чем, кроме побега. Когда в дверь стали ломится, он мне улыбнулся и подмигнул. Беги, говорит, малыш, а сам стул от двери убрал, а когда охранник вломился этим стулом ему по голове дал. Я так испугался, а он кричит на меня, чтобы я бежал. Я и побежал. Я плохо представлял как устроено все внутри, но добежал до большого поста охраны, а они спят все. Я спокойно вышел. Никто меня не ловил. Я потом уже понял, что был точно уверен — меня никто не поймает, ведь тот добрый ученый мне обещал. — Тимофей продолжал рассказ, а Илья сидел в неудобной позе и слушал, боясь сломать то маленькое доверие, которое проявил мальчик. — Я в другие разы тоже пробовал поверить, но у меня не получалось. Не всегда. Вот хотел я поверить, что сейчас еды найду, а не находил. Хотя думал, что по-честному верю. Но все равно не умер, не замерз и вот до общины добрался. Я когда об этом думаю, мне кажется, что просто поверить недостаточно. Надо быть на сто процентов уверенным, что так и будет. Вот если бы мне сейчас тот ученый так сказал — я бы не поверил, а тогда он мне казался единственным хорошим человеком. Как бы он меня мог обманывать? Значит так оно и есть. И настоятель так решил. Он мне тренироваться не разрешал, говорил так меня быстро найдут. У них тоже кого-то из общины забирали один раз. Он решил, что есть или прибор какой или еще что, который спецов ищет.

Илья о таком приборе не слышал, но на прошлой работе не отказался бы. Но он прекрасно понимал, что если он не знает о существовании каких-то технологий, то это не значит, что их нет. Есть низкий уровень доступа Громадина, а приборы запросто могут быть. Эти мысли Илье не понравились. Тимофей обратил внимание на хмурое лицо Громадина.

— Нет, не переживайте Илья! Я не пользуюсь способностями, стараюсь не пользоваться. Только я точно не знаю. Тот человек говорил, что они могут проявляться у меня неожиданно. Вот если целителю надо усилия приложить, то у меня может случайно получиться.

— Ты это батюшке скажи! Он тоже постоянно случайно всех благословляет, замучился на него протоколы составлять. — отозвался Илья.

— У меня по другому. Нас там держали тех, у кого очень сильные способности. Их надо хорошо контролировать и направлять, а то вообще ничего не выйдет. А с маленькими способностями постоянно так получается, что сами срабатывают. Вот и у меня так, это мне ученый рассказывал. Только он говорил, что должен быть способ их научиться контролировать.

Илья встал. Ноги уже затекли окончательно и он не мог оставаться в этой позе, поставил рядом с кроватью стул.

— То есть, спрятаться поглубже и там сидеть — не вариант. Ты думаешь, что у них есть средства тебя обнаружить. — Илья стал перечислять все новые