Книга Мальчик, который уничтожил мир - Дженни Росса

что узенький проход в стене доставит столько трудностей.

— Слушай, а не могли мы этим дома заняться. А потом только за системником приехать?

— Далеко слишком. Ты же знаешь, что камеру трясёт на расстоянии.

— Ну да. Хм… Камеру… Надо тебе какое-нибудь научное название придумать для этой штуки.

— Предоставлю эту честь тебе. Или можно назвать её в твою честь: «Ксюшинатор 2002».

— Дурак! — Она стукнула меня по плечу, но совсем безобидно. Заулыбалась, шутку оценила.

В ближайшем магазине мною были куплены пластиковые мешки в количестве 100 штук. А также прикупил хороший рюкзак из плотного материала. Вскоре Ксюша как настоящая хозяюшка собирала мусор в мешки. А я челноком по двадцать килограмм за раз, таскал их на ближайшую свалку. Замучился до невозможности. И ведь каждый раз надо было делать вид, что я просто гуляю. Это ещё хорошо, что пыли практически не было. Весь кирпич и бетон получался по виду как грифели от карандашей — ломкие стерженьки в пару миллиметров толщиной.

К вечеру уже управились, но странный взгляд от бабушки заработали, и не один. К счастью, она была настолько радушной хозяйкой, что даже накормила нас ужином (обед мы пропустили по техническим причинам). Аперитивом была домашняя наливочка, от которой не было возможности отказаться. Бабуля велела выпить для аппетиту по пятьдесят грамм. Не пожалел. Ксю тоже осталась довольна. Следом шёл борщ. Бабуля наверно всю свою жизнь оттачивала навык варки борща, а может и секретный рецепт от пробабки достался по наследству. Умяли мы его вприкуску с сальцем за милую душу. На десерт пирожки с картошкой и обжаренным луком.

Посидели, поговорили ни о чём и отправились по делам. Бабуля отправилась смотреть телевизор перед сном, Ксюша отправилась в комнату, а я к складу.

На улице было темно, специально спланировали время. На месте я долго не мог сориентироваться, где же мы брешь погрызли. Так как я оставил по сантиметру корочку с обеих сторон, то и найти проход визуально не получалось. Прошёлся вдоль стены, тихонько простукивая, ища скрытую полость. Нашёл. Показушно, как каратист, ударил в стену кулаком. С лёгкостью пробитый пролом, я расширил, сваливая куски стены под ноги. Прополз по узкому лазу до противоположной фальшь стенки. Быстренько разобрал и её. Вполз на склад, и сразу же обнаружил искомый системник. Схватил и спешно бросился с ним обратно. Еле пропихнул в узкий лаз. На улице перехватил поудобней, и быстрым шагом направился на хату.

— Стой, сука! — Как гром среди ясного неба прозвучал крик в спину.

Обернулся, а там один из охранников с дубинкой бежит ко мне.

— Сам стой, сука! — Вернул я ему, и побежал сломя голову. С грузом бегать не так и удобно, тем более что я и не сильно спортсмен.

Я бегу, усераюсь, а он с легкостью догоняет меня. Оглядываться нет сил, только стараюсь не свалиться на укатанной дороге. А он, судя по его мату, уже рядом и даже не запыхался. Я уже думал кинуть в него компьютером, чтоб был хоть какой-то шанс, но мне повезло. Он упал, и дико завыл от боли. Преследовать меня уже не пытался.

Я пробежал до поворота, и только там смог остановиться перевести дух. Глянул из-за угла на преследователя, а он лежит, скулит, за зад держится. «Пополам сломал!» — подумалось мне.

— Спасибо, господи! — Искренне поблагодарил за своё спасение, и отправился дальше.

На полпути мне встретилась запыхавшаяся и растрепанная Ксюша. В свете уличного фонаря у неё в руке блеснул огромный кухонный нож, которым не стыдно и хряка заколоть. Кинулась ко мне, я даже испугался от неожиданности.

— Жив!

— А что мне станет? — Удивился её реакции. Если бы не компьютер в руках, то может и на шею мне бросилась.

— А я смотрела, чтоб всё в порядке было, а там этот прибежал. И я такая, вижу, догоняет. В него камерой влетела, прямо в жопу ему. Кнопку же ты мне показал, чтоб бурить… Ну, короче, камера показывать перестала, а я так испугалась, и побежала. — Выдала она на одном дыхании.

— Спасибо. А нож зачем?

— Не, ну а как?

— Действительно, как? — Она была так возбуждена, и я не сомневался, что она бы пустила его в дело. — Ладно, пошли уже, а то замёрзнешь без шапки.

Когда вернулись домой, я отправил Ксюшу проверить бабку. У меня же было дело не для утонченной женской натуры. Как я и предполагал, она забила всю камеру человечьим фаршем. Пока он не присох намертво, надо было его убрать, и все отмыть. Было его не так много, всего с ноготок, но бабкин кот оценил угощение по достоинству.

Когда я заканчивал всё протирать салфеткой, вернулась Ксюша. В руках у неё была тарелка с соленьями и бутылка той самой наливочки.

— Ты думаешь это сейчас уместно? — Поинтересовался я.

— Я думаю мне это сейчас необходимо. — Твердо решила она.

— Как пожелаешь. Утром жалеть не будешь?

— Переживу.

Расположились перед компьютером. Огурчики, помидорчики, что-то ещё маринованное, что я не смог опознать. Стопочки маленькие, ручной работы, времён СССР. Красная наливочка, по секретному рецепту. Возможно калина, или клюква. За неимением опыта распития таких напитков, определить не получилось, а бабка не распространялась.

По свежеотмытому компьютеру показывали жизнь соседей этого района. Их быт, споры и ссоры. Всё без звука, но под наши едкие комментарии.

Посидели хорошо, но вырубило меня быстро — видно из-за усталости и потраченных нервов. Проснулся я неожиданно резко, от того, что меня раздевали. Я валялся на кровати, а Ксюша сидела на мне и уже успела снять кофточку. Её небольшая грудь пряталась в спортивном черном лифчике.

— Ты что? Ты же моя сестра… — Выдал я первое, что пришло в голову. Я не хотел воспринимать её как сексуальный объект, хотя снизу у меня всё сразу отреагировало.

— Дурак, что ли? Какая я тебе сестра? — Она чувствовала своим телом моё напряжение между ног, и только больше раззадоривалась.

— Это всё может плохо закончиться. У меня даже резинки нет.

Она как будто очнулась от наваждения. Задумалась на минуту, глядя в пустоту перед собой. Слезла с меня и бесцеремонно подвинула бедром к стенке. Легла рядом и легонько обняла.

— Да думаю, ты прав. Тут совсем ни то место, и ни то время.

Мы лежали в тишине, на одной кровати, и под одним одеялом. Она слушала стук моего сердца, я слушал её мерное дыхание.