Книга Чернее чёрного. Весы Фемиды - Найо Марш

Кто знает?

Аллен вынул из нагрудного кармана сложенный лист бумаги.

— Особый отдел дал мне список фирм и особ, которым придётся убираться из Нгомбваны, с примечаниями о всех фактах их биографий, которые могли возбудить подозрение.

Он уставился в бумагу, потом спросил:

— Говорит вам о чем-нибудь фамилия Санскрит? — спросил он. — Х. и К. Санскрит, если говорить точнее. Господи, дружище, что с вами?

Мистер Уиплстоун что-то невнятно выкрикнул, уронил монокль, всплескнул руками и хлопнул себя по лбу.

— Эврика! — восторженно вскричал он. — Вот оно! Наконец-то! Наконец!

— Прекрасно, — согласился Аллен. — Я рад это слышать. Что вы вспомнили?

— "Санскрит, импорт-экспорт Нгомбвана трейдинг компани".

— Да, есть такая фирма. Или точнее была.

— На улице Эдуарда YII.

— Да, я видел; только сейчас называется как-то иначе. А Санскритов выгнали. Почему это вас так взволновало?

— Потому что вчера вечером я их видел.

— Вы их видели?

— Да, это должны быть они. Похожи, как два толстых поросёнка.

— Они? — переспросил Аллен и переглянулся с женой.

— Но как я мог забыть? — с ораторским пафосом воскликнул мистер Уиплстоун. — Когда я был в Нгомбване, каждый день проходил мимо этого здания.

— Вижу, мне не стоит вас прерывать.

— Дорогая миссис Аллен, дорогой Родерик, простите меня, прошу вас, — розовея, извинялся мистер УИплстоун. — Я должен объяснить вам, как обстояло дело…

И он подробно рассказал им о гончарной мастерской и посетителях мистера Шеридана.

— Вы должны признать, — воскликнул он в заключение, — что это единственное в своём роде стечение обстоятельств!

— Вполне возможно, — согласился Аллен. — Хотите послушать, какую информацию о Санскритах имеет особый отдел?

— Разумеется.

— Это краткая выписка из того, что ребята Гибсона нашли в полицейской картотеке.

— Санскрит Кеннет, — Господи ты Боже, — возраст — приблизительно 58. Рост 5 футов 10 дюймов. Вес 164 килограмма. Исключительно толстый тип. Блондин. Длинные волосы. Одежда: эксцентрично-ультрасовременная; браслеты, в том числе на ноге. Ожерелья. Косметика. Вероятно, гомосексуалист. В одном ухе серьга. Происхождение: неизвестно. Якобы голландец. Имя, вероятно, фальшивое. В 1940 году в Лондоне уличён в мошенничестве, связанном с оккультизмом. Приговор: три месяца. В 1942 году подозревался в торговле наркотиками. С 1950 года поставщик керамики, драгоценностей и галантереи в Нгомбвану. Крупная процветающая компания. Владела многими торговыми и административными зданиями, которые теперь принадлежат различным нгомбванским фирмам. Убеждённый сторонник апертеида. Подозревался в сотрудничестве с антинегритянскими и антиафриканскими экстремистами. Единственный известный родственник: сестра, в настоящее время его деловой партнёр, гончарная мастерская и магазин «Поросятки», Каприкорн Мьюс, 3.

— Вот видите! — развёл руками мистер Уиплстоун.

— Ну, далеко мы не продвинулись. И нет особых оснований полагать, что Санскрит представляет угрозу безопасности президента. То же можно сказать об остальных, включённых в список. Взгляните сами. Может быть, ещe что-то припомните? Вдруг обнаружится ещe какое-то странное стечение обстоятельств?

Мистер Уиплстоун надел очки и заглянул в список.

— Да, — признал он сухо, — тут можно найти немало людей, разочарованных и огорчённых развитием событий в Африке. И тех, которых лишили собственности. Больше мне добавить нечего. Боюсь, дорогой друг, что уже ничем не смогу вам быть полезен. Мы выяснили только, что один из ваших потенциальных подозреваемых — мой сосед. Больше мне ничего не приходит в голову. Ненадёжный я человек, и боюсь, бесполезный.

— Ну, никогда заранее не известно, — весело бросил Аллен. — Между прочим, посольство Нгомбваны тоже где-то в ваших краях, верно?

— Да, разумеется. Временами я встречаю старого Карумбу. Это их посол. Мы оба любим прогуляться, обычно в одно и то же время. Очень милый старик.

— Он озабочен?

— Похоже, ужасно.

— Вы правы. Угодил как кур во щи и не знает, как выбраться. Особому отделу он наделал немало проблем. Прорывался даже ко мне. Несмотря на то, что заботы о безопасности государственных деятелей — вовсе не моё хобби. Ему есть чего бояться! Я знаю Бумера, и этим все сказано. А он от меня хочет, чтобы я учил Особый отдел их собственной работе. Только представьте! Будь по его, в каждой мусорной урне пришлось бы ставить тревожную сигнализацию, а агентам — прятаться под постелью Бумера. Должен признать, я его понимаю. Ведь он хочет устроить приём. Полагаю, что и вы приглашены.

— Да, приглашён, А вы?

— Мне предстоит выступить в роли школьного товарища Бумера. И Трой приглашена тоже, — сообщил Аллен, ласково положив руку ей на плечо.

Они помолчали.

— Разумеется, — заговорил наконец мистер Уиплстоун, — в Англии такого не бывает. На приёмах и вообще. Безумец, спрятавшийся в кухне, или где это было…

— В окне на верхнем этаже склада…

— Вот именно.

Зазвонил телефон, и Трой пошла снять трубку.

— Придётся привыкнуть к мысли, что всегда что-то должно случиться в первый раз, — вздохнул Аллен.

— Глупости, — возразил мистер Уиплстоун. — Глупости, дорогой друг. Глупости, и все! Говорю я вам, — убеждённо добавил он, — это невозможно.

— Будем надеяться.

Трой вернулась.

— Посол Нгомбваны, — сообщила она. — Хочет о чем-то поговорить с тобой, милый.

— Прости Господь его седую курчавую голову, — пробурчал Аллен и возвёл очи горе. Шагнул к дверям, но остановился. Ещё одно стечение обстоятельств, касающихся вашего Санскрита, Сэм. Полагаю, его видел и я. Три недели назад в Нгомбване, перед его бывшими владениями, с браслетом на ноге и кольцами в ушах. Это должен был быть Санскрит, разве что тем раскормленным голландцем с бусами и русыми кудрями был я сам.

IV

Чаббы против Люси ничего не имели.

— Если она не больна, мне все равно, — сказала миссис Чабб. — По крайней мере, хоть мышей не будет.

За неделю Люси удивительно окрепла. Шёрстка у неe теперь лоснилась, глазки блестели и вся она изрядно округлилась. Её преданность мистеру Уиплстоуну становилась все более очевидной, а он доверил дневнику, что боится превратиться в старого болвана, обожающего кошек." — Удивительно фальшивое животное, — писал он, — но признаюсь, что мне льстит его внимание. Ведёт она себя прекрасно." Прекрасное поведение состояло в том, что она повсюду ходила за ним, а стоило ему хоть на час удалиться, встречала так, словно он вернулся минимум с северного полюса, что шлялась по дому, задрав хвост и изображала изумление, с ним встречаясь, и во внезапных проявлениях преданности, при которых она сжимала передними лапами его руку, царапала еe задними, прикидываясь, что дерётся с нею, а потом начинала жалеть, тереться и облизывать.

Она категорически отказалась привыкать к красной попонке, но когда мистер Уиплстоун выбирался на вечернюю прогулку, обязательно к нему присоединялась; в первый раз это его поразило. Но хотя она вечно уносилась вперёд и выскакивала на него из всяческих укрытий, на проезжую часть Люси не выбегала и