Книга Случайные поцелуи - Сандра Хьятт

Рейф как будто снова напрягся. Она уже успела заметить, что рядом с ней он всегда напрягался.

— Я, как и ты, буду только рада, когда мы продолжим наш путь, — снова заговорила Лекси. — Но раз уж обстоятельства таковы, что мы вынуждены провести в обществе друг друга несколько больше времени, чем рассчитывали, я бы хотела тебя кое о чем попросить. Я знаю, ты мне ничего не должен, но я была бы тебе благодарна, если бы ты хотя бы ставил меня в известность, когда тебя ждать — и ждать ли вообще, — если тебе опять нужно будет куда-нибудь выйти. К твоему сведению, я хочу есть.

Пока Лекси говорила, глаза Рейфа понемногу смягчались.

— Все? — спросил он, когда она закончила.

Лекси тут же почувствовала себя глупо. Ей даже захотелось расхохотаться, глядя в его смеющиеся глаза, но она подавила смех и, с трудом сохраняя серьезное выражение лица, сказала:

— Да, все.

Уголки губ Рейфа поднялись вверх.

— Ты голодна?

— Да. А когда я голодна, готова бросаться на всех подряд, — проворчала она.

— И ты говоришь об этом только сейчас? — с наигранным ужасом воскликнул Рейф. — Ладно. Как насчет пиццы?

Стоило ему произнести «пицца», как Лекси показалось, что она чувствует ее запах.

— Я ее обожаю, — с энтузиазмом кивнула она, чем определенно удивила Рейфа. — Что, подобной информации не содержится в собранном на меня досье? — шутливо уколола она его.

В комнату вошел слуга в ливрее и белых перчатках, неся в руках несовместимую с его внешним видом большую плоскую коробку.

— Как обычно, сэр?

Рейф кивнул.

Они быстро переставили кое-что из мебели — так, чтобы два резных и, возможно, бесценных стула стояли напротив широкого окна, из которого совсем недавно Лекси смотрела на город. Перед стульями была поставлена оттоманка, а сами стулья разделил столик, куда переместилась коробка, следом за которой появились льняные салфетки, бутылка вина и два хрустальных бокала.

Когда слуга вышел, Лекси перевела взгляд с коробки на Рейфа. В воздухе ощутимо запахло помидорами и базиликом.

— Это то, о чем я думаю?

Рейф улыбнулся, чрезвычайно гордый собой.

— Думаю, что да. У дяди моего друга здесь неподалеку пиццерия. Ручаюсь, что за пределами Италии никто не делает пиццу лучше, чем он. — Рейф подошел к столику и откинул крышку коробки. — Пицца простая, но незабываемая. К тому же у нас нет времени ни на что другое. — Он слегка поклонился и театральным жестом взмахнул рукой: — Прошу, присаживайтесь и угощайтесь.

Они сели и положили ноги на оттоманку, почти касаясь друг друга, разложили на коленях белоснежные салфетки и принялись за пиццу, глядя на тускло сверкающие огни погруженного в туман города.

Впервые за последнее время Лекси смогла полностью расслабиться. Они молча наслаждались едой, и, только прикончив второй кусочек пиццы, Лекси сказала:

— Спасибо. Пицца божественная! Хорошая еда — это как раз то, что мне было нужно.

— Не за что, — кивнул Рейф. — Просто я подумал, что ты еще не скоро ее попробуешь, так как на банкетах, на которых тебе предстоит присутствовать, пиццу не подают. Но я рад, что она тебе понравилась.

Звон Биг-Бена за окном прозвучал особенно громко и отчетливо в ночном городе. Лекси отпила вина.

— Что ты имел в виду, говоря, что времени у нас хватит только на пиццу?

Рейф проглотил пиццу, вытер руки, взглянул на наручные часы, вытащил из внутреннего кармана рубашки конверт и протянул Лекси.

— Что это?

— Открой и сама увидишь.

Лекси вытерла пальцы салфеткой и взяла конверт, глядя на Рейфа с некоторым подозрением. Открыв конверт, с таким же подозрением заглянула внутрь.

— Билеты? — Она тут же оживилась, прочла несколько слов, а затем еще раз. — Шекспир. В «Глобусе»! — От охватившего ее возбуждения она вскочила и прижала билеты к груди. — Не могу поверить. — Лекси глядела на Рейфа сияющими глазами. — Ни за что бы не поверила, что на него можно достать билет в последний момент!

— Некоторые преимущества членов королевского рода, даже иностранцев, — небрежно сказал Рейф.

— Спасибо!

— Не стоит. Как видишь, билетов два. Если весь вечер провести в четырех стенах, то недолго полезть и на стену от скуки.

— Ты даже не представляешь, как я рада! Я ведь изучала Шекспира.

— Знаю, в колледже.

— Да, — кивнула Лекси. — Тогда ты можешь представить себе мою радость.

— Вообще-то не совсем, — признался Рейф. — Но зато поход в театр избавляет меня от головной боли, если ты вдруг решишь напялить на голову парик, вылезти из окна и отправиться по ночным клубам.

— У меня нет с собой парика. — Лекси еще крепче сжала билеты. — К тому же дни моих вылазок в ночные клубы уже остались позади.

Рейф бросил на нее недоверчивый взгляд.

— Нет, правда, — уверила она его. — Я собираюсь стать образцом добропорядочности.

Рейф окинул ее взглядом с головы до пят. И хотя Лекси знала, что ее простая, но стильная и элегантная одежда безупречна, в его чуть сдвинутых бровях ей вдруг почудилось неодобрение.

— Ты хочешь сказать, что оставила дома то блестящее платье, в котором была в ночном клубе?

— Я оставила это платье дома с наказом отдать его в благотворительный магазин.

— Жаль…

— Ты так и будешь продолжать надо мной издеваться? — подавляя раздраженный вздох, спросила Лекси. Ведь платье ему не понравилось — Рейф выразился тогда вполне недвусмысленно.

Рейф усмехнулся:

— Будь готова отправиться через пятнадцать минут, сокровище мое.

* * *

Актеры в последний раз поклонились, принимая заслуженные аплодисменты после потрясающего спектакля «Сон в летнюю ночь», и стали покидать сцену. Лекси откинулась на спинку мягкого кресла и восторженно вздохнула. Покосившись в сторону Рейфа, который сидел рядом в ложе, в которой, кроме них, больше никого не было, она прочла на его лице вежливый интерес и только. Похоже, Рейф скучал…

«Это не моя вина, — твердо решила Лекси, — если кто-то не в состоянии оценить спектакль. Я не позволю испортить себе настроение. Если, конечно, Рейф снова не дразнит меня». Лекси еще не встречались люди, которые не были бы в восторге от Шекспира.

— Изумительный спектакль! Потрясающий! Фантастический!

— Захватывающий, — поддакнул Рейф. — Рад, что тебе понравилось.

— Тебе ведь спектакль тоже понравился, правда?

— Конечно.

— Ты смеялся. — Во время представления Лекси несколько раз слышала его смех — низкий, глубокий, обволакивающий, словно мягкий бархат.