Книга Творцы грядущего - Алекс Бонд

Глава 9. У землекопов

Можно было бы подумать, что мы удовлетворились теми сведениями, которые получили в кессонах. В действительности же эти переживания только возбудили наше любопытство, усилили нашу любознательность и жажду приключений. И уже на следующее утро мы строили новые планы о том, как бы нам поглубже заглянуть в таинственные мастерские подземного мира.

– Вот чего я не могу понять, – рассуждает Билл над умывальником, – как удаляют воду из туннелей под руслом реки.

– Мне кажется, это ясно. Так же, как в кессонах, вода вытесняется воздушным давлением.

– Да, я знаю, но это не так просто. Посмотри, – и он опрокинул стакан отверстием вниз в воду.

– Точь-в-точь, как в кессоне, – проговорил Билл. – Воздух наверху удерживает внизу воду, как объяснял нам Сквайр. Смотри дальше!

Он поворачивает медленно стакан, воздух выходит из воды с громким бульканьем, и стакан наполняется жидкостью.

– Видишь? Как же, по-твоему, удерживают воздух внутри и воду снаружи, если туннель открыт на конце, и люди могут убирать песок и ил?

– На этот вопрос я не могу ответить, – сознался я.

– Необходимо посмотреть на работы, и мы тогда узнаем, как это делается. Я думаю, тебе ничего не стоит выдержать давление еще раз.

– Разумеется, ничего не стоит! Не может же меня испугать небольшое заболевание.

По дороге в Нижний город мы зашли в госпиталь и осведомились о здоровье Дэнни Рока. На этот раз нас к нему не пустили, но мы узнали, что с ним все благополучно, и что он в скором времени будет снова в состоянии работать.

Дойдя до входа в туннель, мы натолкнулись на неожиданные трудности. Управляющий совсем не допустил нас к себе, и мы должны были ретироваться, не имея возможности даже заглянуть за забор. На следующий день мы пришли с рекомендательной запиской от Сквайра. Управляющий Браун с нами, правда, разговаривает, но в туннель не пускает.

– Предписание гласит: «Посетители не допускаются», – говорит он. – Ради моего друга Сквайра я бы вас охотно пустил, но, безусловно, запрещено пускать в туннель посторонних.

– Может быть, главный инженер разрешит нам?

– Нет. Такие попытки были, но безрезультатные.

– Следовательно, абсолютно нет возможности туда попасть?

– Нет, насколько я знаю. Впрочем, – и он смеется, – может быть, вы сами поступите в землекопы?

– С удовольствием, – с жаром отвечает Билл. – Послушай, Джим, ведь это великолепное дело!

– Предупреждаю вас, это вовсе не игрушка. Работа очень тяжелая, а я возьму вас только в том случае, если вы найметесь, по крайней мере, на неделю. Сбежите ли вы или захвораете, вы не получите ни гроша. Для начала я дам вам два доллара в день, но если вы останетесь, то через год-другой будете получать по четыре, как и все. Блестящая будущность, ну как?

– Я согласен, – отвечает Билл, – если ты пойдешь.

А в моих мечтах уже мелькает великолепный отчет для «Обозрения» и чек, вдвое крупнее, чем первый.

– Ну, так идите к врачу, – говорит Браун, – для освидетельствования.

– В этом отношении мы вполне пригодны, – прерываю его я, – мы уже побывали под давлением в кессонах.

– Но все же вы должны показаться врачу, – продолжает Браун, – и если он признает вас годными, то в полночь можете явиться к землекопному мастеру Хью Смиту. Приходите немного раньше, чтобы успеть переменить костюм. Сапоги мы даем. Ровно в двенадцать вы начинаете работать, заканчиваете в восемь утра.

– Работать всю ночь? – недоумеваем мы.

– Разумеется. Внизу в туннеле нет дня, одна бесконечая ночь. А сейчас отправляйтесь домой и выспитесь, а то не сможете работать ночью.

Ночью работать, а днем спать – не показалось нам очень привлекательным, но мы решаем, что одну неделю сможем выдержать. Заснуть так рано тоже не сразу удалось, а когда в половине одиннадцатого затрещал будильник, мы не продремали и четырех часов. Нелегко было стряхнуть с себя сонливость, но сколько интересных впечатлений впереди! Ожидание их держит наши нервы в напряженном состоянии и мешает раскиснуть. Второпях одеваемся, плотно ужинаем в соседнем ресторанчике, и в три четверти двенадцатого мы уже в землекопной конторе у Хью Смита.

Надеваем рабочие костюмы, обувь. На всем лежит своеобразный отпечаток; яркие дуговые фонари отбрасывают черные тени по двору; звон и грохот машин; свист выпускаемого воздуха; бадьи с землей, выныривающие из туннеля; скрип песка, сыплющегося сначала в огромные воронки, а оттуда в тачки, которые куда-то его увозят. Не сразу мы осваиваемся со всем, что происходит перед нашими глазами. Раздается свисток, двигаемся вместе с остальными землекопами к входу в шахту и получаем жетоны. Звать отныне будут нас не по именам, а по номерам, проставленным на жетонах.

Из шахты внезапно взлетает корзина, оттуда выходит группа рабочих, а их места занимаем мы. Одна минута, и мы уже на дне шахты, а оттуда выходим в туннель, огромный железный цилиндр метров пяти в диаметре. Довольно хорошее освещение электрическими лампами позволяет разглядеть литые чугунные плиты, которыми он выложен. Вместе с другими двигаемся вдоль него и доходим до перегородки поперек трубы. Здесь помещаются воздушные шлюзы с входными отверстиями, достаточно широкими, чтобы пропускать тачки с песком и илом, удаляемыми из туннеля. Все вместе вползаем в один из шлюзов. Это довольно длинный, лежащий горизонтально цилиндр с сиденьями по одной стороне, на которых мы и размещаемся, пока впускают воздух.

Обе двери закрыты, десятник медленно поворачивает клапан. Я чувствую давление втекающего воздуха на барабаные перепонки, хотя держу нос закрытым и усиленно надуваюсь. Свист воздуха прекращается, это значит, давление его в шлюзе сравнялось с давлением в туннеле. Десятник открывает дверь, и мы выходим. Еще сотня шагов, и мы на месте работ. Десятник расставляет людей и поворачивается к нам. А Билл только того и ждал: его давно мучают всякого рода вопросы, и он выкладывает их. Но десятник заставляет его прикусить язык.

– Что мы сюда болтать пришли? У нас на это нет времени! Здесь нужно работать! Берите ваши лопаты и нагружайте вот эту тачку. Не шалопайничать!

Послушно принимаемся мы за работу и, в то же время, напрягаем все силы, чтобы разобраться в окружающей обстановке, ибо здесь мы всецело предоставлены самим себе. Мы стоим перед своего рода барабаном с открытыми концами и поперечной перегородкой в середине. В этой стене несколько выдвижных дверей, через которые проходят рабочие для выкапывания туннеля. Пробираемся за эту стену, и перед нашими глазами ряд крепей; они тянутся и вверх, и вниз, и поперек, и образуют ниши, в глубине которых землекопы выкапывают грунт перед стеной (щитом). Собственно, наша работа была по эту сторону щита, мы должны были нагружать выбрасываемый через стену песок на тачки, а их затем отвозили маленькие электрические локомотивы.

В этом богатом кислородом воздухе работалось легче, но все же мускулы наши не привыкли к такому продолжительному и тяжелому труду, и мы скоро устали; нашу жизнеспособность поддерживал только тот интерес, с каким мы относились ко всему, что происходило вокруг нас. Мы обратили внимание на то, что щит был несколько больших размеров, чем туннельная облицовка, и нахлобучивался на нее, словно шапка.