Книга То самое чувство - Лия Роач

- Огурцы, салат и лук? - теперь я его перебиваю, вспомнив песенку из рекламы то ли самого БургерКинга, то ли Мака, то ли другой какой бургерной сети.

- И они тоже, - он улыбается. - В общем, угощайся.

- Неа, - придвигая к себе свой трапециевидный стакан с ручкой, в котором хорошо видны градиентовые слои кофейно-молочного напитка, возражаю я. - Тебе придется съесть все это в одного.

- Давиться, только потому что "уплочено", - он сознательно выбирает неправильную форму употребления слова и делает на ней акцент, - не буду.

Это звучит грубо, как лучшая-защита-нападение на высказанный упрек, но я ничего обидного в виду не имела, и, не зная, как реагировать на эту отповедь, притихаю в своем углу.

Он, видимо, замечает изменения в моем лице, и понимает, что погорячился, потому что тут же весело и беззаботно улыбается.

- Шучу. Не парься. - И начинает разворачивать первый фирменный сверток с бургером.

Первые минуты увлеченно жует, блаженно закрывая глаза, постанывая и причмокивая - короче, всячески демонстрируя, как ему вкусно.

- Точно не хочешь? - мычит с набитым ртом.

Я мотаю головой и, чтобы сменить тему, спрашиваю:

- Кстати, а как ты оказался у входа в школу? Я же называла тебе другое место встречи.

Он пожимает плечами. Его рот все еще полон, и мне приходится ждать, чтобы получить ответ.

- Я не хотел опоздать, вышел заранее, но добрался быстрее, чем планировал. Торчать на остановке не хотел и посмотрел, где тут ближайшая школа. И не ошибся. Хорошая? - резко спрашивает и, видя мое замешательство, добавляет: - Ну школа.

- Аа, да, нормальная. У нас класс с углубленным изучением физики и математики. Только не надо сразу экзаменовать меня по физическим процессам! - сразу предупреждаю я, наученная опытом общения с другими особями мужского пола - что одноклассники, что друзья родителей и их дети - все считают, что девочки и физика несовместимы, поэтому заранее уверены, что знания у меня так себе. А грамоты в олимпиадах за красивые глаза.

Правда, всего в одной олимпиаде, и до призового места я не дотянулась, по-идиотски налажав в одном из вопросов, но грамота финалиста все же есть. И точно не за глаза, иначе я нескромно могла бы рассчитывать на гран-при.

Помешивая и медленно попивая латте, я рассматриваю Дэна, старательно прикрывая свой интерес длинной челкой.

Не в полумраке зала со столиками и не в постоянно мигающем и меняющем цвета освещении танцпола он тоже выглядит иначе. Может, не так кардинально иначе, как я - с боевой вечерней раскраской и без нее, но тоже заметно. Лицо острее, скулы четче, линия подбородка резче - вчера ночью игра света и тени скрадывала эту резкость его черт. И цвет лица другой - там он казался смуглым, а сейчас, наоборот, бледный, под тонкой кожей почти видны вéнки. Рот широкий, губы узкие, и шрам еще заметнее. При свете дня он уже не кажется таким загадочным, как вчера, но так еще сильнее проявляется его хищность. Не только в лице, но и в движениях. Все в нем как бы говорит "не связывайся со мной". Все, кроме его улыбки. Она осталась неизменной - такая же ошеломительная и чарующая, насмешливая и дразнящая, и ей по-прежнему невозможно сопротивляться. Улыбка противоречит пиратским - я, наконец, нахожу, подходящее определение - чертам лица, пытаясь раз за разом убедить меня, что ее хозяин хороший парень. И мне становится интересно, кто из них отражает настоящего Дэна, а кто не более чем панцирь, маска или костюм супермена.

Видимо, в какой-то момент я чересчур увлекаюсь разглядыванием или, скорее, разгадыванием, что он замечает мой пристальный интерес. Взгляд его прозрачно-зеленых глаз меняется, становится колючим, и в глубине глаз снова пляшут рогатые чудаки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Ну и что решила? Я нравлюсь тебе еще больше, чем вчера, или таки меньше? - он насмешлив, как и его ухмылка.

Вопрос слишком уверенного в себе человека, но мне кажется, что ответ для него важен. Пффф, с чего бы?

- То есть, что нравишься, ты не сомневаешься? - принимаю я его игру.

- Неа, - вальяжно говорит Дэн, вытерев руки салфеткой и допив остатки колы.

- Допустим, нравишься, - не отпираюсь я.

- Сильнее, чем вчера? - настаивает он интонацией следователя на допросе.

Какими их показывают в кино - живьем я, конечно, допросов не видела, хотя папа имеет некоторое отношение к правоохранительной - конкретно, исполнительной - системе. Но эта не та работа, на которой можно появиться с детьми.

- Пока не разобралась, - решаю быть честной. Тем более это самый простой ответ. И самый для меня безопасный.

И преждевременных авансов ему отвешивать не хочется, и незаслуженно обидеть тоже.

Когда он возвращается с кофе для себя, я вспоминаю, каким вопросом задавалась всю ночь и все утро.

- Можно теперь я спрошу?

- Если не про планы на жизнь, валяй, - внешне равнодушно разрешает он, но я вижу, что ему любопытно.

- Почему в клубе объектом своих улыбок ты выбрал меня, а не Вику?

- Вику? - не понимает он, но потом к нему приходит догадка, я вижу, как это отражается на его довольно непроницаемом лице. - Это ту блондинку, которая ушла с Лёхой?

- Её, да.

Я удивлена - как можно не запомнить Вику?!

- А почему я должен был выбрать её? - И голос, и выражение лица - все указывает на то, что он искренне не понимает вопроса.

- Ну… - теряюсь я в формулировках.

Потому что, в свою очередь, искренне не понимаю, что тут непонятного. Мне ответ кажется очевидным. Любой мужик, имея выбор из нас троих, по-любому должен предпочесть всем остальным именно Вику. Она выглядит точно так, как девушки в мужских журналах, как жены и подруги знаменитостей - разнообразные блогерши и модели, фитнес и не очень. Да и сама я, будь мужиком, выбрала бы именно ее! О чем в итоге ему и сообщаю со всей уверенностью.

Он усмехается, как-то не по-доброму.

- Неа, была бы мужиком, не выбрала бы. Поверь мне на слово.

Он со стуком ставит чашку на стол, будто ставит точку в разговоре. Но меня такой ответ не устраивает - теперь мне ничего непонятно. И я не унимаюсь: