Книга Бывший муж сестры - Юлия Рябинина

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Надюш, как бы не складывались у тебя сейчас отношения с сестрой. Помни, твоей дочке Глеб родной отец и он должен воспитывать родную дочку, а не чужих детей. У Вериных деток — есть отец. Не лишай нашего Лисенка родного отца, — попросила женщина.

— Я обязательно подумаю над твоими словами тетя Варя. Обещаю.

Услышала из зала хныканье Алисы:

— Тетя Варя, я тебе еще позвоню. Алиса проснулась.

Женщина кинула в трубку, короткое прощание и отключилась.

Я метнулась в зал и вовремя. Алиса, путаясь в одеяле, злилась, потому как не могла выбраться и слезть на пол.

— Доброе утро моя соня, — я падаю на матрас и подхватываю дочку на руки, поднимаю вверх.

Алиса смеется, сучит в воздухе ножками.

— Ну, что! Готова распаковывать подарки, которые тебе папа вчера привез? — после разговора с Варварой, мне отчего-то немного полегчало на душе.

И в миг поднялось настроение. Алиса растопырив пальцики ручек, задорно смеется, подначивая меня снова и снова поднимать ее вверх. Ровно до тех пор, пока я не ощущаю на себе пристального взгляда. Руки пронимает дрожь. Я медленно опускаю Алису на грудь и поворачиваю голову в сторону двери.

— Доброе утро, — хрипловатый голос Греба рвет мои перепонки.

У меня заходиться сердце. А в голове бьется импульсом только один вопрос: он слышал или нет?

— Как ты сюда вошел?

Хочу встать быстро и красиво (ладно, хотя бы просто встать), ну как бывает в крутых фильмах, а получается по-глупому и неуклюже.

— Извини, если напугал. — Глеб смотрит на меня пристально, изучающе. — Я стучал в дверь, но мне никто не ответил.

Я, подозрительно щуря глаза, резко отвечаю:

— Не вешай мне лапшу на уши! Я ничего не слышала! — Поднявшись на ноги, чувствую себя более уверенно, поэтому добавляю: — Вторые ключи оставь, пожалуйста, мне. Я не хочу видеть в доме незваных гостей.

Я грублю ему нарочно, чтобы хоть как-то задушить в себе волнение. Глеб ведет себя очень сдержанно, и у меня теплится надежда, что он, возможно, ничего не слышал. Боже, хоть бы он не слышал!

— А ты, я смотрю, так ничего и не открыла, — неожиданно говорит парень, кивая в сторону вещей. У меня душа уходит в пятки: ведь именно это я сказала две минуты назад Алисе! Может, тем самым он намекает мне на то, что знает, что дочка от него?

— У меня не было сил. Да и желания тоже особого не было. Не думаю, что Алисе понадобится то, что ты купил, — презрительно замечаю, поджав губы.

Мне хочется в этот момент задать себе леща. Зачем я его задеваю? Тем самым я лишь больше подогреваю интерес к себе! Вижу по его лице, что ему нравится наблюдать за моей реакцией на его действия.

— Не соглашусь с тобой. — Глеб, на удивление, продолжает стойко не реагировать на мои колкости. — Я думаю, Алисе вот это понравится.

Он достает объемный пакет и, воткнув в него острым концом ключ, делает прорезь; через секунду я вижу яркие ходунки. Алиса, да этого притихшая на моих руках, вдруг начинает копошиться.

— Дай! — лепечет малышка и тянется к подарку.

— Ходунки? — удивленно вскидываю брови. — Я против этой забавы. И Алиса научилась ходить без них.

— Допустим, — соглашается парень, хотя все-таки раскладывает ходунки и подкатывает их ко мне, — но, думаю, сейчас этот вариант лучше, нежели малышка будет ползать по полу.

Я зависаю на несколько секунд, переваривая то, что он сказал. Черт бы его побрал, он прав!

— Ну, так что? — кивает на ходунки.

— Ладно. Согласна, — сдаюсь я, — ты прав.

Но прежде, чем усадить туда Алису, достаю салфетки и быстро протираю поверхности, потому что дочь обязательно попробует их на вкус. А она тем временем очень мешает мне, и то и дело пытаясь перелезть через мои руки, чтобы добраться до желанной цели.

Пока я занята ходунками и Алисой, Глеб распаковывает остальные вещи, купленные вчера.

— Зачем ты это делаешь? — все-таки спрашиваю, заметив в коридоре коляску.

— Не знаю, Надь. Нашло что-то вчера. Может, твой жалкий вид меня спровоцировал, — будничным тоном произносит Глеб.

А я, как только понимаю смысл сказанного, чувствую, как от обиды аж в горле перехватывает.

— Шучу я, Надь, — смеется парень.

Я, схватив пачку салфеток, оказавшихся под рукой, метко пуляю ему в голову со словами:

— Идиотский у тебя юмор, Глеб!

Я так злюсь, что даже не пожалела бы ходунки, которые полетели бы следом за салфетками, но меня останавливает Алиса. Дочке-таки удается добраться до подарка. У нее столько радости на моське, что у меня не поднимается рука разочаровать мою малышку.

— Не злись, — миролюбиво произносит Глеб.

Я игнорирую его, играя с Алисой.

— Надь, посмотри, что у меня есть.

Боковым зрением замечаю движение силуэта парня в мою сторону и застываю. Что у него там есть еще? И надо ли оно мне?



Когда Глеб подходит слишком близко, дергаюсь в сторону.

— Аккуратно! — рявкает он.

Я кидаю на него сердитый взгляд, но, увидев в его руках картонный поднос с двумя стаканами из Мака и бумажный пакет с круассанами, почти прощаю его. Мне так давно хотелось горячего чаю и булочку, что, увидев их воочию, мой желудок сжимается в комочек от предвкушения. Привычка, чтоб ее!

— Не ори! — огрызаюсь на него и резко встаю на ноги.

Глеб в недоумении смотрит на меня.

— Что? — выдергиваю ближайший ко мне стакан из держателя и вытаскиваю круассан из бумажного пакета. — Считай, я наполовину простила тебя за твою идиотскую шутку, — бросаю через плечо Глебу.

Все внимание перевожу на Алису. Аккуратно ставлю стаканчик на пол, достаю из сумки пачку печенья и, вытащив оттуда одну штуку, протягиваю дочке.

— Дай!

— Не рановато ты ей печенье даешь? Насколько я осведомлен, детей по утрам кормят кашками.